Храню тебя в сердце моем - [24]

Она остановилась, и он увидел, что ее дыхание сбилось, по пару, в который оно превращалось из-за стоящего на улице холода.

– Том, это говорит твоя уязвимость. Ты чувствовал себя потерянным, одиноким, встревоженным… Возможно, я была первым человеком, оказавшим тебе поддержку, которая была тебе необходима, но…

– Нет, Иди, не делай этого.

Она сглотнула.

– Не делать чего?

– Не будем играть словами. Я потерял память, но не потерял способность думать и понимать, чего я хочу и что чувствую в этот момент. И знаю, что я испытываю к тебе. Это неожиданно, возможно, даже шокирующе – для нас обоих, – но я все равно это чувствую. И надеюсь, что тебе это не кажется глупостью.

– Том, я… – Она казалась потерянной, но он чувствовал, что ее не испугала и не обидела его прямота. – Послушай… У тебя где-нибудь может быть семья. Жена, ребенок! Тебя могут звать Джон или Эдвард.

– Все упирается в то, что я не еврей?

– Да! Нет, – несчастным голосом проговорила она, и ее плечи поникли. – Нет, определенно не в этом. – Она криво улыбнулась. – На самом деле с этой твоей бородкой ты выглядишь вполне по-еврейски.

Несмотря на напряженность момента, он улыбнулся.

– Знаешь что, Иди? Из всех женщин, которых я встретил с тех пор, как пришел в себя, ты первая не сказала, что мне нужно побриться.

Она пожала плечами.

– Я привыкла к мужчинам с бородой. Конечно, мне хотелось бы увидеть тебя гладко выбритым, – добавила она.

– Ага!

– Но почему? В смысле, почему ты не побрился?

Теперь настала очередь Тома вздохнуть.

– Наверно, я очень старался убедить себя, что когда сбрею бороду, то увижу себя настоящего и сразу же узнаю человека в зеркале. Но, хотя моему сердцу приятно в это верить, разум подсказывает, что я буду смотреть на него с той же неопределенностью и злостью, потому что не узнаю.

– И что?

– И надежды не останется.

– Ерунда! – сказала она, потрясенная и возмущенная его неуверенностью. – Ты это ты, Том. Ты жив, ты становишься все сильнее, ты сохранил все свои способности. Твоя память повредилась, вот и все. Она вернется, когда твоя рана заживет, а даже если и нет, главное, что вернулся ты. Стольким солдатам это не удалось!

Он смотрел на нее, сохраняя неловкое молчание между ними, пока она изучала его лицо, надеясь прочесть согласие. Наконец Том кивнул.

– Спасибо.

– Не за что, – сказала она и тихо засмеялась, и он знал, что этот звук способен победить ночные кошмары и наполнить его сны яркими красками. – Сбрей бороду, когда почувствуешь, что готов принять человека, прячущегося за ней, таким, какой он есть, и не презирать его.

– Ты не ответила на мой вопрос, Иди.

– Я даже не могу его вспомнить, – сказала она весело, но не смогла поднять на него глаза. И двинулась дальше. – Пойдем, мне нельзя опаздывать. И кажется, у меня брови обледенели.

Но его было так просто не остановить.

– Ты прекрасно помнишь: я сказал, что влюбился в тебя, и мне кажется, что ты боишься, – сказал Том, шагая рядом с ней.

– Боюсь?

– Разочаровать Бенджамина, разочаровать ваши семьи, особенно твоего отца, а еще, конечно, лишиться тех перспектив, о которых говорил Эйб. У меня, очевидно, никаких перспектив нет.

– Все вместе, – сказала она, – хотя, думаю, последний пункт большого значения для меня не имеет.

– Иди, дай мне шанс, – попросил он, забегая вперед, когда она завернула за угол… Темные ряды домов, лай одинокой собаки вдалеке и занавешенные шторами подсвеченные окна напоминали глаза, наблюдающие за ними из-под полуприкрытых век.

– Я…

– Нет, не говори ничего. Когда будешь ужинать сегодня с Бенджамином и его семьей, подумай… просто подумай об этом разговоре и о том, чего ты, возможно, не хочешь говорить.

– Я совсем не знаю тебя, Том, – сказала Иди тихим голосом.

– Ты знаешь меня, Иди, – твердо сказал он. – И ты знаешь, что я – именно тот, кто тебе нужен. У меня есть размах. Как и у тебя. Из нас с тобой получится хорошая команда. Что до моего прошлого, то я абсолютно уверен, что, будь я женат или даже просто помолвлен, я каким-то образом почувствовал бы эту связь. Или, скорее, не мог бы испытывать таких чувств к тебе. Я весь твой, если только ты этого захочешь. Выходи за меня замуж, Иди. Не раздумывай долго, просто последуй импульсу, который двигал тобой, когда ты помогла мне сбежать из больницы и пригласила домой. Он привел нас сюда… в этот момент. Наша встреча была не простым совпадением.

Без предупреждения Том подтолкнул Иди в небольшой переулок, у которого они остановились, соединяющий эту улицу с соседней. Огляделся по сторонам, прежде чем притянуть ее к холодной стене, скрытой в тени. Подождал пару секунд на тот случай, если она запротестует, но этого не произошло. Они были скрыты от любопытных глаз жителей соседних домов, и лунный свет слабо освещал половину прекрасного лица Иди. Он увидел огонь в ее глазах и понял, что она принадлежала ему.

И когда Иди открыла рот, чтобы ответить на его вызов, он не дал ей заговорить и наклонился ближе, чтобы коснуться губами ее губ – сделать то, что он хотел сделать с той минуты, когда она присела на скамейку и улыбнулась ему одному, разжигая огонь, который погас слишком давно. Она не сопротивлялась, и страх Тома рассеялся, когда он понял, что бояться не было никаких оснований. Оказалось, что разучиться целоваться невозможно.