Хранительница тайн - [62]

– В благотворительную столовую?

Китти кивнула, нацеливаясь на следующий скон.

– Ей нравилось там работать, она всегда искала способ улизнуть из дома. Ваша мать была очень храброй и не боялась налетов.

– А почему она ушла из столовой?

– Кто ее знает… По-моему, это связано с той цацей, что жила через улицу. Я ведь видела их в тот день, когда они поссорились. Разбомбили соседний дом, и нас отпустили с работы пораньше, поэтому я случайно заметила, как ваша мать выходила из дома напротив… – Китти покачала головой. – Тут и бомбы не нужны – Долли выглядела так, словно сейчас взорвется изнутри.

Лорел отхлебнула чаю. Что может заставить женщину избегать лучшей подруги и возлюбленного? Джимми и Вивьен влюбились друг в друга? Поэтому Дороти сбежала? Это объясняло бы гнев Генри Дженкинса, однако никак не объясняло раскаяния матери в прошлых ошибках. Люди расходятся и начинают все с нуля, тут не о чем сожалеть.

– А как вы думаете, что между ними произошло? – осторожно спросила она, ставя чашку на стол.

Китти пожала хрупким плечиком. Что-то в этом жесте насторожило Лорел.

– Неужели мать никогда вам не рассказывала? – Довольная Китти изобразила фальшивое удивление. – Что ж, вот вам Долли. Выходит, не все матери близки с дочерями.

Сюзанна просияла; ее мать манерно откусила кусочек скона.

Очевидно, Китти что-то скрывает. Что ж, придется действовать в обход. У Лорел было три сестры, и она знала, что нет на свете такой тайны, которая устоит перед показным равнодушием.

– Миссис Баркер, простите, что отняла у вас столько времени, – промолвила она, складывая салфетку. – Спасибо за помощь. Вы ведь сообщите мне, если вспомните что-нибудь о ссоре между моей матерью и Вивьен?

Лорел встала, отодвинула кресло и направилась к двери.

– А знаете, – сказала Китти, – я тут вспомнила кое-что…

Лорел подавила улыбку.

– Неужели!

Китти задумчиво жевала губу, будто собиралась сказать что-то против воли и недоумевала, как до такого дошло. Затем велела Сюзанне вскипятить еще воды и, когда дочь удалилась, поманила Лорел к себе.

– Я рассказывала вам о дурном настроении Долли. Она была такой почти все время, пока мы жили на Кемпден-гроув. А однажды, спустя несколько недель после моей свадьбы, муж был на дежурстве, и я решила пойти с девочками на танцы. Я пригласила Долли, не особенно надеясь, что она согласится, но неожиданно она сказала «да».

Долли пришла, одетая с иголочки и такая веселая, словно перед выходом глотнула виски для храбрости. С ней была подруга детства. Эта подруга, Кейтлин, кажется, сначала задирала нос, а потом разошлась. Рядом с Долли невозможно было долго грустить. Она умела заражать своим весельем.

Лорел грустно улыбнулась.

– В тот вечер мы погуляли на славу, уж вы мне поверьте. В глазах Долли горел опасный огонек, она смеялась, танцевала до упаду и болтала глупости. А когда настало время уходить, сжала мою руку и сказала, что у нее есть план.

– План?

У Лорел кожа пошла мурашками.

– Она сказала, что Вивьен Дженкинс ужасно с ней поступила, но она придумала, как ее проучить. Они с Джимми будут жить долго и счастливо, а виновные получат по заслугам.

Именно об этом говорила Дороти в больнице! Однако ее план не сработал – Дороти не вышла за Джимми. Зато не на шутку разозлила Генри Дженкинса.

Сердце Лорел забилось учащенно.

– Она рассказывала вам, что это был за план?

– Нет, не рассказывала, а я не настаивала. Война многое меняет. Люди говорят и делают то, на что никогда не решились бы в мирное время. Ты не знаешь, что принесет завтрашний день, проснешься ли ты утром. Близость смерти заглушает угрызения совести. А ваша мать всегда была склонна к излишнему драматизму. Я решила, что все эти разговоры о мести – пустые слова. И только потом засомневалась.

Лорел придвинулась ближе к собеседнице.

– Потом?

– Когда Долли исчезла. Словно растворилась. В тот вечер я видела ее в последний раз, и на письма она не отвечала. До конца войны я думала, что она погибла во время налета, а сразу после войны меня навестила одна пожилая дама. Расспрашивала о прошлом Долли, не знаю ли я о ней чего-нибудь компрометирующего.

Лорел вспомнила темноту и прохладу в спальне бабушки Николсон.

– Высокая женщина с красивым лицом, но таким выражением, словно жует лимон?

Китти подняла бровь.

– Ваша знакомая?

– Бабушка. По отцу.

– Свекровь? – лучезарно улыбнулась Китти. – Об этом она умолчала, сказала только, что взяла Долли на работу. Значит, они все-таки поженились, ваши родители, – должно быть, ваш отец души не чаял в Долли.

– Что вы сказали моей бабушке?

Китти моргнула с самым невинным видом.

– Я обиделась на Долли, думала, что она погибла, а она просто сбежала, не удосужившись даже намекнуть. – Китти покрутила рукой. – Я кое-что присочинила, приписав ей любовь к выпивке и больше кавалеров, чем было на самом деле.

Однако бабушке Николсон этого хватило с лихвой. Кавалеры еще куда ни шло, но любовь к выпивке! Такого стерпеть нельзя.

Внезапно Лорел стало душно, захотелось поскорее выйти на улицу, остаться наедине со своими мыслями.

Она поблагодарила Китти Баркер и засобиралась уходить.

– Передавайте привет вашей матери, – сказала Китти, провожая Лорел до двери.