Хранительница тайн - [61]

Лорел почти потеряла терпение, но тут, к счастью для гостьи, Китти прервала свой рассказ, чтобы сделать замечание Сюзанне, мешкавшей с чаем. Лорел воспользовалась случаем перевести разговор на Дороти.

– Удивительная история, миссис Баркер, я потрясена, – промолвила она светским тоном. – Но мне хотелось бы услышать что-нибудь о моей матери.

Вероятно, Китти, не привыкшая, чтобы ее перебивали, опешила от такого нахальства. Последовало тяжелое молчание. Сюзанна старательно прятала глаза, трясущимися руками разливая чай.

Лорел и не подумала извиняться. Наконец-то несносная Китти замолчала.

– Скажите, моя мать участвовала в обороне города?

– Долли делала свою часть работы, – недовольно буркнула Китти. – Мы все по очереди дежурили на крыше у насоса и мешков с песком.

– А как насчет развлечений?

– Шла война. В тяжелые времена люди не чураются удовольствий.

Сюзанна предложила ей молоко и сахар, но Лорел покачала головой.

– Должно быть, таких симпатичных девушек одолевали поклонники?

– Еще бы!

– А у моей матери был кто-нибудь?

– Был. – Китти отхлебнула чаю. – Только не просите меня вспомнить, как его звали.

На вечеринке по поводу дня рождения медсестра сказала Лорел, что Дороти спрашивала про какого-то Джимми. Тогда она решила, что медсестра ослышалась, и речь шла о Джерри. Разум ее матери блуждал между прошлым и настоящим, однако теперь Лорел понимала, что никакой ошибки не было.

– Случайно, не Джимми?

– В точку! – воскликнула Китти. – Теперь я вспомнила. Я дразнила Долли, говорила ей, что у нее есть собственный Джимми Стюарт[18]. Но я никогда с ним не встречалась и знаю о нем только со слов Долли.

– Никогда не встречались?

Странно. Вместе ходили на танцы, жили в одном доме и умудрились не перезнакомить своих ухажеров с подругами?

– Никогда. Долли не разрешала. Джимми служил в ВВС, и ему было не до светских раутов. – Губы Китти тронула лукавая улыбочка. – По крайней мере, Долли так говорила.

– Что вы имеете в виду?

– Видите ли, мой Том тоже был летчиком, но это не мешало ему иногда встречаться с друзьями.

Китти подмигнула ей, и Лорел понимающе улыбнулась в ответ.

– Вы хотите сказать, что моя мать соврала насчет Джимми?

– Всего лишь приукрасила правду. У Долли это было в крови. Такая выдумщица!

«Уж мне-то можете не говорить», – подумала Лорел. И все же ей казалось странным, что Дороти скрывала кавалера от подруг. Влюбленные готовы кричать о своей любви целому миру, да и ее мать никогда не отличалась холодностью.

Если только… Возможно, у Джимми были причины таиться? А если Джимми был разведчиком? Это объясняло бы скрытность Дороти и то, что она не смогла выйти замуж за любимого человека. Вот только Генри и Вивьен Дженкинс плохо вписывались в эту версию. Разве что Генри что-то узнал про Джимми и это составляло угрозу для национальной безопасности?

– Долли никогда не приглашала Джимми домой, потому что ее хозяйка не одобряла визитеров мужского пола, – сказала Китти, с легкостью вгоняя острую иглу в воздушный шар грандиозной шпионской теории Лорел. – В юности леди Гвендолен с сестрицей были неразлейвода, жили вместе в доме на Кемпден-гроув. А потом младшая влюбилась и выскочила замуж. Старшая ей этого не простила. Так и просидела затворницей в собственной спальне много лет. Людей на дух не переносила, за исключением вашей матери. Они понимали друг друга, Долли была ей очень предана. Вообще-то она была ничуть не лучше прочих – запросто покупала на черном рынке чулки и помаду, – но что до верности леди Гвендолен, тут Долли была кремень, словно от этого зависела ее жизнь.

Что-то в тоне хозяйки заставило Лорел насторожиться.

– Теперь я думаю, что с этого все и началось, – насупилась Китти.

– Что началось? – с замиранием сердца спросила Лорел.

– Ваша мать изменилась. Когда мы поселились на Кемпден-гроув, она была такая компанейская, а потом зазналась и ни на шаг не отходила от леди Гвендолен.

– Она ведь служила у нее…

– Не в этом дело. Долли стала вести себя так, словно породнилась со старухой. Важничала, задирала нос, мы для нее стали недостаточно хороши. Потом завела новых подруг…

– Вивьен, – внезапно промолвила Лорел. – Вивьен Дженкинс.

– Вижу, ваша мать вам о ней рассказала, – ядовито заметила Китти. – Как же, как же, а о нас ни слова. Впрочем, я не удивлена. Эта Вивьен – жена писателя, жила от нас через дорогу. Красавица, тут не поспоришь, но холодная, как ледышка. Такая сроду не опустится до того, чтобы заговорить с вами на улице. Для Дороти на этой Вивьен свет клином сошелся.

– Они часто виделись?

Китти взяла скон[19] и положила сверху ложку джема.

– Подробностей я не знаю, – фыркнула она, размазывая джем по скону. – Меня не приглашали. Я не понимала, почему Долли прекратила делиться со мной секретами, пока не стало слишком поздно.

– Слишком поздно? А что случилось?

Китти добавила поверх джема взбитые сливки и взглянула на Лорел.

– Что-то произошло между ними, вашей матерью и Вивьен, что-то скверное. В самом начале сорок первого. Я как раз встретила моего Тома, поэтому мне было не до них. Долли постоянно злилась, огрызалась, отказывалась выходить из дома, избегала Джимми. Ее словно подменили – даже в столовую перестала ходить.