Хранительница меридиана - [13]
— А я хочу погладить тебя по голове. Ты бы не обиделся?
— Нет. Когда я был маленький, мама любила меня гладить. Это было очень хорошо.
— Ты придешь завтра на пляж?
— Приду.
— Ты приходи пораньше. Ладно?
— Ладно.
«Ну-ка, ну-ка, ну-ка…» Море дышит, как корова.
Артемида, посмотри на эти цветы. Все проходят мимо, а ведь они прекрасные.
— Это канны.
— Канны? Странное название. У всех цветов очень странные названия. Монстра, цикламен, традесканция…
«Море дышит, как корова».
Поля играла в карты. Она и незнакомый мальчишка.
— Привет! — обрадовалась она Артемиде. — Садись. Втроем будет интересно.
Играли в «дурака». Мальчишка прекрасно понимал игру. Он ни разу не остался и ни разу не позволил остаться Поле.
Артемида сердился. Берег козырей, шел на авантюру и опять оставался в дураках.
Мальчишка и Поля переглядывались и смеялись. Артемида не выдержал и предложил играть в волейбол. И опять не повезло Артемиде. Кто-то погасил и попал ему в лицо. Все, конечно, засмеялись, он тоже, хотя ему было очень больно. Мяч отскочил вверх, и тот самый мальчишка, который играл в «дурака», подпрыгнул, погасил, и мяч снова попал в Артемиду. Все так и повалились в песок. Уж очень это было смешно. Артемида поиграл немного, чтоб не подумали, будто он обиделся, и ушел. Он подсел к Лорке. Лорка ползала у самого моря и все хотела погладить волны. Ей было одной хорошо. Она гладила ладошкой волны и потихоньку спрашивала:
— Море, а сколько времени?
Море не отвечало глупой маленькой девочке. Оно приводило волны, и волны шумели: шу! шшу! шшу-у!
— Что? Не говорит тебе море, сколько времени? — спросил Артемида.
— Говорит.
— Что же оно говорит?
— Говорит, — сказала Лорка. Наклонила голову набок и поглядела, какой он, Артемида, если смотреть на него сбоку. Потом положила голову на ракушечник и поглядела, какой он, Артемида, если смотреть на него снизу.
Артемида был печальный.
Он сидел лицом к морю и, совсем как Лорка, спрашивал:
— Море, а сколько времени?
Море не отвечало глупому парню. Оно приводило волны, и волны шумели: шу! шшу! шшш-у-у!
У моря был свой, особый счет часам и векам.
«Возле Алчака, в бухте. На дне».
Артемида стал писать загадками.
Поля разгладила ладонями записку и посмотрела на старика сфинкса. Было жарко. От зноя бока у сфинкса посветлели, почти слились с небом.
Море было зеленое. Оно и на глубине было зеленое. Поля нырнула и не достала дна.
У берега между камней плавал мужчина в маске. Он ловил крабов и относил на скалы жене.
— Дяденька, дайте мне маску. Мне только разочек нырнуть, — попросила Поля.
— Возьми, — сказал мужчина. — Можешь нырнуть хоть три разочка.
Рыбы — серебряные, пестрые, серые, как тени, — разбежались в стороны. Все глубже, глубже…
Дна нет.
Вода прижала маску с такой силой, что заломило переносицу.
К солнцу!
Рывок, рывок! Где же оно? Еще рывок! А солнца все нет. Неужели… Рывок! Вот оно! Солнце и воздух. Целое небо воздуха.
Поля подплывает к камням. Отдыхает.
— Мне еще два раза! — говорит она мужчине.
Тот смеется.
И опять неудача. Неужели Артемида обманул? Можно ли тут достать дно? Поля возвратила маску.
— В маске больно, — говорит она. — Давление.
Артемида не обманул. Зеленые сумерки расступились. Серое дно. Яркие белые камни. Камни сложены в буквы. Буквы сложены в слово. Слово это — ее имя: Поля. И рядом, под одиноким камнем, красные канны.
Поля бродит с Лоркой по пляжу. Артемиды нет. Он не приходит четвертый день. А завтра надо уезжать.
Автобус сделал круг и вырвался на шоссе. На пустой площади одинокий старик в темных больших очках. Один.
За окном горы. Вертолет на небе. Лорка задремала. Скучно. Поля вертится, оглядывает пассажиров. На переднем кресле сидит важная умная старуха. Она важно и громко разговаривает с другой умной старухой.
— Трудно себе представить, — говорит она, — что две тысячи лет назад здесь жили доблестные скифы, что где-то здесь, на берегах Эвксинского Понта, произошла трагедия прекрасной Ифигении… Поля веселится. Уж как этой старухе хочется показать, что она умна! Все трудные слова вспомнила.
Поля забывает старуху и думает о Свердловске. Скоро у Нинки Прохоровой день рождения. Ей надо подарить сарафан. В прошлом году она говорила, что Поля не научится шить.
Степь началась…
ДУБЕНКА
Лежал я на берегу Дубенки. Есть такая темная лесная речка. Их у нас в России, таких речек, может, сто тысяч. В каждом лесу, в каждом лугу — своя.
Лежал я, не думал ни о чем. Вечер был спокойный. Тишина была. Вдруг — плеснуло! Будто рыба метровая хвостом по воде ударила. Удивился я: откуда ей взяться здесь?
Смотрю, скачет лягушка. Прыжки саженные, сама чумовая, хлопнулась в траву — и ни звука. Посмотрел на воду и все понял. Плывет у самого берега уж. Осторожно плывет, одна голова наружу. Кувшинка на черной ножке.
