Хранители магии - [123]

Лэмберт еще никогда не видел Портеуса таким оживленным. Возможно, отчасти его хорошее настроение было связано с отменным комфортом комнат, которые он занимал в колледже Святого Иосифа, — хорошо скрытых от жаркого солнца, тихих, с приятным ароматом летнего ветерка, влетавшего в открытые окна. Глаз радовала обстановка в стиле георгианских времен, настенные гобелены, персидские ковры. А поданный херес был под стать нектару богов на самом Олимпе.

Роберт и Эми держались рядом — на расстоянии прикосновения. Фелл старался быть подальше от всех остальных. Лэмберт обнаружил, что неестественно чутко замечает каждый шаг, который делает Джейн. Он старался скрыть свою реакцию на нее, упрямо сосредоточиваясь на Портеусе. А Портеус если и заметил что-то, то расценил интерес Лэмберта как нечто само собой разумеющееся.

— Я счастлив, что вы все смогли принять мое приглашение. — Портеус обвел собравшихся приветливым взглядом. — У меня есть для мистера Лэмберта предложение, и, я надеюсь, вы все присоединитесь ко мне, чтобы убедить его это предложение принять.

Лэмберт отставил рюмку и приготовился слушать магистра со всем вниманием.

Портеус прокашлялся.

— Мистер Лэмберт, я надеюсь, что вы доставите преподавателям Гласкасла огромное удовольствие, согласившись присутствовать на короткой церемонии в капелле колледжа Трудов Праведных перед вечерней трапезой. Вас пригласят пройти обучение в качестве студента Гласкасла. Стоу, Стюарт, Рассел, Брейлсфорд и я искренне приветствуем эту идею. Мы надеемся, что вы примете наше приглашение.

Эми в восторге хлопнула в ладоши и воскликнула:

— Ах, как чудесно!

Роберт расплылся в улыбке, Джейн тоже — и благодаря улыбкам их семейное сходство стало заметнее обычного. Фелл ничего не сказал: он пристально смотрел на Лэмберта, изучая его реакцию.

Лэмберт был рад, что успел поставить свой бокал с хересом.

— Вы… вы хотите, чтобы я стал студентом Гласкасла? — Он не сомневался, что ослышался. — Это невозможно.

Портеус сказал:

— Вы пришли к нашим дверям необычным путем, но что с того? Если проект «Аженкур» и имел какой-то результат, то именно в качестве подтверждения вашего превосходного восприятия.

Лэмберт не знал, с чего начать.

— Но… ведь я американец!

Портеус нахмурился:

— Действительно. И что с того? У нас много лет не было студентов из Америки, но, когда в последний раз таковой учился, никаких проблем не возникло.

— Не больше проблем, чем с обычными студентами, — вставил Фелл.

— В Гринло почти всегда есть одна-две девушки из Америки, — сказала Джейн. — Что очень хорошо, потому что они, как правило, привозят превосходные граммофонные пластинки.

— А ты еще утверждаешь, что в Гринло обучают правилам приличия, — проговорил Роберт, качая головой с наигранной укоризной.

— До или после того, как обучают тустепу? — спросила у Джейн Эми, подыгрывая мужу.

— В Гринло мои соученицы научили меня танцевать мазурку, цыганочку и лезгинку, — заявила Джейн. — А преподаватели учили нас только танцу смерти: это было на дополнительных занятиях.

Лэмберт, с трудом оторвав взгляд от Джейн, вмешался:

— Войси объяснил мне, что американцы не владеют магией. Из-за эмиграции через океан. Это результат эволюции.

Портеус улыбнулся:

— Войси сказал вам это? Очень самоуверенный парень, этот Войси. У него были свои теории, и он упрямо их придерживался. Со временем он мог бы внедрить их в университетскую политику. Однако в настоящий момент в уставе нет правила, которое бы имело какое-либо отношение к американцам.

— Что едва ли удивительно, — вставила Джейн. — Не знаю, когда писался устав, но удивилась бы, если бы Гласкасл вообще слышал об Америке, не говоря уже о том, чтобы уделить внимание ее жителям.

— Большая часть устава была записана в тысяча пятьсот пятьдесят девятом году, во времена первого парламента Елизаветы, — сказал Роберт. — С тех пор в него вносились поправки, конечно.

— О, конечно, — кивнула Джейн. — Одна или самое большее две, как я полагаю.

— Одна или две сотни скорее, — поправила ее Эми. — Я его читала, знаешь ли. Хорошая жена всегда в курсе проблем, с которыми сталкивается ее муж.

— Да не в уставе дело. Как насчет обязательного знания латыни? — вопросил Лэмберт.

Портеус позволил себе оторваться от смакования хереса.

— А, да. Латынь. Вам придется изучать ее параллельно с обучением магии. Было бы проще, если бы вы знали ее прежде, чем начать пение гимнов, но тут ничего поделать нельзя. При условии, что вы сдадите зачет по латыни до окончания курса, мы готовы пренебречь этим требованием для вашего поступления.

Лэмберт изумленно воззрился на него, потом взглянул на Фелла — и снова перевел взгляд на Портеуса.

— А как насчет происхождения? Войси говорил, что Гласкасл требует, чтобы его студенты имели должное происхождение!

— Я утверждаю, что ни Войси, ни кто бы то ни было еще не найдет в письменном уставе никаких упоминаний о происхождении. Если вас пригласили для обучения, это значит, что у вас соответствующее происхождение. Потому что, видите ли, Гласкасл всегда прав.

Самодовольство Портеуса не знало границ.

— О, совершенно верно, — согласился Фелл не без сарказма.