Хранители леса Александр Ефимович и Федор Александрович Теплоуховы - [8]

Он осмотрел леса, подступающие к Верхней Каме, Вишере, Колве и другим рекам уезда. Неприглядная картина предстала перед глазами лесовода. «От заготовки солеваренных дров и оследника[5] сосновые леса, в особенности по берегам сплавных рек и речек около заселений, крайне изредились». А в стороне от сплавных путей находились «веками накопленные и втуне лежащие лесные капиталы».

Теплоухов разобрался в состоянии чердынских лесов и выступил со статьями, сначала в «Пермских губернских ведомостях», а затем в «Экономических записках», издававшихся Вольным экономическим обществом. В своих статьях он поднял важные вопросы.

Недопустимо, что огромные лесные массивы остаются нетронутыми, переспевают, пропадают, гибнут на корню, — указывал он. Но имеющиеся леса надо использовать разумно. Говоря об этом, Теплоухов решительно восстал против распространенной в уезде подсечной системы земледелия. При такой системе на отдельных участках сжигали лес и затем участки эти ряд лет использовали под пашню. При сведении леса огнем часто возникали пожары (на что указывал и Сонни). Подсечную систему земледелия Теплоухов справедливо назвал лесоистребительным хозяйством. Выступление Теплоухова против подсечной системы земледелия сыграло свою положительную роль.

В чердынских деревнях Теплоухову резко бросились в глаза бедняцкие хозяйства. Они с трудом перебивались с хлебом, нередко приходилось добавлять в хлеб пихтовую кору. Тяжелое положение беднейших крестьян взволновало лесовода. Он считал, что материальное положение этих крестьян можно поправить, если им, прежде всего им, дать возможность вести заготовку дров для сбыта в ближних лесах, наиболее удобно расположенных, и за это ратовал в печати.

Заметим попутно, что известны и другие факты заботы А. Е. Теплоухова о беднейших крестьянах. После 1850 года отдельным крестьянам пришлось оставить старые покосы, оказавшиеся на территории созданных заказных лесных участков, и осваивать новые. Теплоухов боролся за прекращение покосов на заказных участках, но беднейшим крестьянам шел в этом отношении на большие уступки.

К вопросу об использовании лесных богатств Теплоухов подходил всесторонне. Его интересовало и как быстрее, с меньшими издержками, вырастить лес, и как лучше его использовать.

В середине прошлого века очень много леса пережигалось на уголь для уральских металлургических заводов. Теплоухов стремился выяснить, в какое время года лучше рубить березу на уголь и деревья какого возраста наиболее подходящи для этой цели. При этом он имел в виду не только добиться высокого выхода угля, но и в неменьшей степени — обеспечить успешное лесовозобновление на вырубках. Его ученик, лесничий Билимбаевского завода Николай Агеев, провел длительный опыт. Ежедневно, на протяжении 251 рабочего дня, срубалось по десять берез: 7–8 семенных и 2–3 порослевых и изучалось, как, в зависимости от времени рубки и возраста дерева, шло восстановление леса. Обстоятельный опыт помог решить практические вопросы.

Теплоухов написал несколько работ об углежжении, об использовании леса крестьянами-ремесленниками, о замене липы менее ценной породой — осиной для изготовления подстилочных рогож под соль, перевозимую в баржах.

Строгановым нужны деньги

Вернемся к деятельности А. Е. Теплоухова в самом имении. В первые годы его работы лесное хозяйство имения быстро шло в гору. Начинали радовать глаз выделенные заказные лесные участки. Поднимались красавицы сосны на еще недавно «пустопорожних» местах. За несколько лет были посеяны-посажены десятки десятин леса: в Очерском округе, например, 64 десятины, в Иньвенском округе — 24 десятины, в Ильинском округе — 22 десятины. Для начала это было хорошо. Накоплялся опыт осуществления лесохозяйственных мероприятий на больших площадях. Теплоухов рассчитывал широко развернуть лесопосадки, надеялся, что хозяева имения поддержат его в этом деле. А вышло иначе.

После реформы 1861 года Строгановы лишились даровой рабочей силы, в связи с этим посев и посадка леса резко пошли на убыль. Богачи России не желали вкладывать средства в улучшение лесов. В итоге за пятьдесят с лишним лет после первых опытов Теплоухова в имении Строгановых было посеяно и посажено только около 3500 десятин лесных культур. Это в среднем лишь по 70 десятин в год!

Не желая вкладывать средства в улучшение лесов, Строгановы в то же время занялись торговлей лесом. Операция эта быстро получила широкий размах. К девятисотым годам было вырублено до 120 тысяч десятин леса в бассейне реки Иньвы и ее притока Кувы, получено около 1 250 000 товарных еловых бревен. Лес для Строгановых стал источником денег. А деньги Строгановым были очень нужны, господа любили жить на широкую ногу. Отказывая в средствах на многие хозяйственные нужды, они в то же время не жалели денег на праздную жизнь. Достаточно привести такой факт: на свадьбу дочери П. А. Строганова — Натальи было взято в государственном банке 250 тысяч рублей.

И как ни старался А. Е. Теплоухов вести лесокультурные работы, лесное хозяйство в строгановском имении начало приходить в упадок. Не стало прежнего размаха в лесопосадках, меньше обращалось внимания на сохранение подроста при лесозаготовках. Из Петербурга поступали указания: денег, денег, денег. Александр Ефимович чувствовал, что он не в силах приостановить начавшийся упадок. Это, естественно, сказалось на его сознании, на его интересах: он постепенно начал отходить от лесного хозяйства, все более и более переключаясь на изучение края, особенно его археологических памятников. Быстро росшее увлечение археологией явилось своего рода уходом А. Е. Теплоухова от серой действительности, в которой тонули неосуществленные мечты о процветающем культурном лесном хозяйстве.