Хранитель вселенной. Одобренный брак - [11]

— Плохо дело, — сказал Карасев, — ты давай уж это… Выспись!

— Вопрос — как! — усмехнулась Карина.

— Так, может, тебе снотворное? — спросил Дух. — От активной работы мозг будоражится и не спишь.

— Ага, уже думала об этом. Сегодня вколю снотворное..

— Давай я тебе вколю, — предложил Игорь, — а то ты совсем серая, еще вену продырявишь.

— Да местными шприцами сложно не вколоть, все ведь автоматическое. Но давай, — согласилась Карина.

— Или, Карина Александровна, причина в том, что вы злоупотребляете волшебным манио, — широко улыбнулся Андрей.

— Ты меня раскусил, Карасев! — рассмеялась Карина. — Все дело в волшебном манио!

— Щаз… бутерброд доем и пойдем делать укол, — сказал Дух.

Карина пожелала всем доброй ночи, и они с Игорем пошли к ней в комнату. На столике лежало приготовленное утром снотворное — разовая доза, обещавшая крепкий сон на ближайшие девять часов. Автоматический шприц нужно было поднести к вене на руке и нажать на нем кнопочку.

— Эх… давно уколов не делал… — вздохнул Дух. — Даже приятно! Закатайте рукав, мадам…

Карина послушно закатала рукав белой кофточки, которую носила второй день. Дух мельком прочитал инструкцию, и, приложив шприц к руке, нажал кнопку. Уколы, как и на Коралии, тут были совершенно безболезненные.

— Ну вот, спи на здоровье. Расскажешь завтра как впечатления от местных фармпрепаратов! — улыбнулся Игорь.

— Хорошо. Спасибо тебе огромное! — с улыбкой зевнула Карина. — Доброй ночи!

* * *

В имении Рода Энио было тихо и спокойно. Щебетали птицы, едва слышно журчала вода. Свежесть легкой прохлады обвевала обнаженные руки девушки, задумчиво сложенные на коленях. Ки'Айли сидела спиной к почти оконченной картине и непривычно спокойно смотрела на Эл'Боурна. Ее лицо на фоне темного лилового неба казалось воплощением печальной прозрачной тишины. А вокруг ее головы резвились нарисованные драконы. Теперь к их силе и мощи прибавилась мудрость. Картина стала глубже, красивее, а до завершения оставался один штрих — крошечная белая полоска на горизонте.

Эл'Боурн сидел напротив Ки’Айли, опираясь руками на колени, и тоже молчал. Мысли повисли в тишине. Они казались такими же ощутимыми и реальными, как произнесенные вслух слова. На секунду ему подумалось: должно быть, ее избранник живет как раз в таком мире. В мире, где мысли столь же ощутимы, видимы, реальны, где их невозможно скрыть или скрыться от них.

Но если он не нарушит тишину, то недоговоренности так и останутся, так и повиснут между ними на всю оставшуюся жизнь. Не для того он пришел, чтобы промолчать. Решение было принято. Да и слишком редко теперь Ки'Айли бывала в имении своего Рода. По большей части она жила в Белом Замке или пропадала в других мирах с Рон'Альдом. Только звонок Эл'Боурна и незавершенная картина привели ее сегодня сюда.

— Я люблю тебя, Ки'Айли, — в полголоса произнес он, — не только как брат…

— Я знаю, — Ки'Айли сказала это очень тихо, не поднимая глаз. Необычно тихо, и неожиданно грустно.

— Знаешь? — изумленно прошептал Эл'Боурн.

— И всегда знала. Теперь я это поняла, у меня словно открылись глаза, — тихо продолжила девушка. Неожиданно она подняла на него взгляд. В нем читалось странное чувство: то ли жалость, то ли мольба. И еще в нем были понимание и печаль, спокойные и тихие.

— Знаешь, — продолжила Ки'Айли, — когда мне было семнадцать лет, я была влюблена в тебя. Ты был для меня смелым, умным и сильным старшим другом, в которого я не могла не влюбиться. Я писала тебе стихи — они до сих пор лежат где-то у меня в столе. Мечтала, что я повзрослею, и мы вместе будем ходить по мирам, спасать Вселенную, вести проекты. И я буду сражаться бок о бок с тобой! Мы будем два любящие друг друга Хранителей, совершающие подвиги и предающиеся безумной любви в перерывах между ними! Это были юношеские, детские мечты… Я краснела, когда ты приходил к нам — наверно, ты этого не замечал — хранила память о наших встречах и снова, снова писала стихи…

Эл'Боурн в изумлении смотрел на нее. Прошедшая жизнь встала вверх ногами.

— Я отдавала себе отчет, что ты видишь во мне лишь веселого ребенка, мечтающего об авантюрах. Сестренку, которую приятно и интересно развлекать, с которой забавно провести время. И я давала тебе это, а сама мечтала, что однажды ты увидишь какая я прекрасная девушка! — Ки'Айли рассмеялась. Долго хранить спокойствие и тишину она не могла. — Но ты не видел во мне женщину тогда. Не подпитываемая взаимностью, детская мечта быстро угасла.

— А потом я повзрослела, — серьезно продолжила Предсказательница. — Ты снова стал для меня любимым братом. Я ценила твою доброту ко мне. Ты ведь всегда заботился обо мне, развлекал, находил на меня время. Знаешь, порой ты был для меня самым близким человеком… Хоть я прекрасно знала, что и ты не понимаешь меня с моими Предсказаниями, — Ки’Айли неожиданно горько усмехнулась. — Ты не понимал меня, но всегда принимал такой, как я есть. И это неоценимо. Спасибо тебе.

— Я любил тебя, Ки'Айли, — простонал Эл'Боурн, — просто любил!

— Не сразу. Ты полюбил меня, когда я повзрослела. Сейчас я думаю, может быть так сбылась моя мечта детства… Ты зачастил к нам, все чаще проводил со мной время. Иногда мне думалось, что, если бы ты любил меня не только как брат, то все было бы по-другому. Что я, может быть…, давно обрела бы то, что искала. Или что-то другое, нежданное, но тоже настоящее. Порой мне казалось, что ты действительно неравнодушен ко мне. Но это лишь неуловимое ощущение, ты ведь всегда вел себя только как брат и друг, ни словами, ни действиями не показывая чего-либо большего. Я разубеждалась в своих ощущениях. В итоге я пришла к выводу, что, либо мне только кажется, либо, если я и интересна тебе как женщина, то братская твоя любовь сильнее, и ты сознательно выбираешь быть мне братом и другом. Я уважала твой выбор.