Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - [242]

— Ну, — сказал ОСВ, — у них еще осталось пять таких же херовин. Не будем тратить время.

Мы поднялись в тучи и полетели сквозь них. Что за хренота, подумал я. Если бы я хотел играть в солдатиков Джо,[736] то завалил бы экзамены в университет, поступил в морскую пехоту, подделал бы свою историю болезни и вознесся на небеса в Ираке. Я вызвал четвертый канал по интеркому.

— Марена? — прошептал я. — У тебя все в порядке?

Я не мог ее толком видеть через камеры моего шлема, передо мной плавал значок.

— Все нормально, — раздался через несколько секунд ее голос. — У меня Макс на линии, я к тебе вернусь. — Щелчок.

Я почувствовал сильный запах рвоты с добавкой мочи и, возможно, фекалий. Кто-то испугался настолько, что выпустил все это из себя. Наверное, Майкл, подумал я. Слабак!

— Отвяжись, — сказал по радиоканалу ОСВ. — Башку снесу. Понял?

— Muerancen huecos, — огрызнулся гватемальский летчик. «Сейчас вы у меня сдохнете, суки».

Наша тревожная сигнализация «мы — цель» заработала. Бля. Новая волна паники нахлынула на меня, и я поглубже погрузился в обманчивую безопасность мягкого эргономичного кресла.

— Ана, давай, к чертям собачьим, разрешение на стрельбу! — крикнул пилот.

— Хорошо, — ответила она. — В жопу их. Целься, пли!

На моем мониторе появилась плашка с надписью, что ближайший к нам «команч» взят на прицел второй МД-4. В табличке характеристик указывалось: МД-4 — это многоцелевой БПЛА (беспилотный летательный аппарат). Они могли отвлекать на себя ракеты, как это случилось только что, но их можно было использовать и в качестве оружия. Они были медленнее, чем «Сайдуиндер»[737] и ему подобные ракеты, но тем не менее могли зайти самолету в хвост и там взорваться. Я увидел, как вторая МД-4 отошла от нас и направилась к «команчам».

— Все, урод, помолись напоследок, — сказал ОСВ по радио.

Тем временем к нашему фюзеляжу приближалась вторая ракета.

— Эту я отвлеку сбросом фольги, — сообщил нам ОСВ по интеркому.

Я перевел обзор на хвостовую камеру, дал крупный план. Сзади повисли серебристые полоски, которые расцвели тысячами звездочек, словно гиппо рожал популяцию хромовых медуз. Каждая звездочка представляла собой небольшой самонадувающийся майларовый шарик с длинным хвостом ленточек и горящей сигнальной ракетой. На радарном слое карты между нами и вражеским аппаратом появилось большое пятно помех. На инфракрасном слое это напоминало тысячи тепловых точек. Примитивный бортовой компьютер был сбит с толку, и вся эта масса стала смещаться с нашего курса. В то же самое время пилот сделал свечу, совершая обманный маневр. Мы услышали высокий нарастающий звук, а потом понижающийся визг — вторая ракета прошла под нами. Вероятно, она где-то взорвалась, потому что мы больше не пытались уйти от нее. Гиппо взял курс на северо-восток. Наступило затишье, словно мы не бой вели, а так, совершали увеселительную прогулку. Но два «команча» медленно, но верно догоняли нас, двигаясь на восток и вклиниваясь между нами и низким солнцем. По всей видимости, они подойдут поближе, запустят одновременно две ракеты, и одна из них непременно достигнет цели.

Пауза тянулась и тянулась. «Мамочка тебя очень-очень любит, — говорила Марена Максу. — Ты лучший мальчик в мире». Я смотрел на две приближающиеся точки, на показания глубины водного потока под нами. Зеленая метка — наша ракета МД-4 — подбиралась к ближайшему «команчу». Тучи в окне носовой камеры напоминали поле складчатого пакового льда. Далеко на востоке из этой равнины над Кубинским рифом поднималась одна-единственная глыба кучевых облаков, похожая на купола из «Тысячи и одной ночи». Никаких летательных аппаратов там не наблюдалось. Наконец точка, обозначающая ближайшего к нам «команча», юркнула на юго-восток. Видимо, летчик понял, что происходит. Беспилотник подкрался к вертолету сзади. Он круто пошел вниз — с целью получить отражение своего теплового выброса от поверхности воды, — но было слишком поздно. В окошке видеоизображения сверкнула небольшая желтоватая вспышка — взрыв МД-4, — а потом горизонтальной спиралью вытянулась оранжевая полоска горящего топлива.

— Dio perro, — сказал пилот. «Неумехи долбаные».

«Слушай, догадайся, что случилось на матче по лакроссу», — говорил Макс.

Теперь мы были достаточно близко, чтобы видеть вертолет, который медленно плыл по воде в облаке пара. Вокруг разлетались маленькие сверкающие обломки. Из дыма и пара материализовался выталкиватель катапульты, словно тычинка, которая появляется на расцветающей лилии при замедленной съемке. Он поднялся довольно высоко, но парашют не раскрылся, и большое сиденье с пристегнутым к нему пилотом, словно помятый волан, упало в море по спиральной траектории, оставляя в воздухе розовые куски горящего пластика.

— Dios mio,[738] — пробормотал ОСВ. По его голосу я понял, что он крестится.

— А второй катапультировался? — спросила Ана.

— Не думаю. И потом, эти хреновины сущее фуфло, — сказал ОСВ. — Они никогда не срабатывают.

— Бля. Ответственность-то несу я, — вздохнула она.

Мы пролетели над местом крушения. Вода пузырилась. На видео возникло изображение второго «команча». Я думал, он будет стрелять, но он стал сдавать назад. Либо испугался, либо командование приказало ему не связываться.