Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса - [241]

На карте с севера появился новый пучок меток.

— Ну вот, это МД-четыре, — сказал ОСВ.

Мы сбросили скорость. Метки беспилотников увеличили скорость и построились под нами, как рыбы-лоцманы. Я думаю, идея состояла в том, чтобы они слились с нами на показаниях радара.

— Эй, база, они добрались, — сообщил ОСВ.

— Понял тебя, Зепп, мы передаем управление вам.

— Спасибо, — ответил ОСВ. — Приняли. Слушай, Килоренц просит вас подтвердить, что уточки готовы. — Он имел в виду катера, которые должны были подобрать нас.

— Уточки в порядке.

— Отлично.

Я прокрутил маршрут полета и наконец увидел катера — два в Мар-де-лас-Антиллас и два в Мексиканском заливе. «Нам что, придется выбрасываться с парашютом?» — промелькнуло в голове. По спине пробежал озноб. Нет, ni modos. Они нас спустят. А потом эти двое ребят посадят свой гиппо где-нибудь на Флорида-кис, ответят на кучу вопросов, отсидят недолгий срок и получат порядочную компенсацию.

— Я их вижу, я их вижу, — доложил ОСВ.

Я перевел курсор на две вражеские точки. ИСЧ сообщил: (2) США-Б/КАМ № 220? Это означало: два гватемальских «команча» вооружены ракетами.

— Следует ожидать атаки, — предупредил пилот и изменил направление на сорок градусов к северо-западу в сторону Пунта-де-Манабикуэ.

— Дали бы мне разрешение на стрельбу — и дело с концом, — с досадой сказал ОСВ. — Нет, серьезно.

Мы вошли в матовый фронт тучи и на секунду словно оказались в вате, а потом опять поднялись в голубизну.

Они нас вызывают, — произнес ОСВ и переключился на обычный канал связи между воздушными судами.

— …no me friegues, — приказал командир «команча». «Не ищите приключений на свою жопу». — Садитесь и сдавайтесь.

— Diles que nos la mamen, — проворчала Ана. «Скажи им: пусть отсосут».

У них тут свои правила, подумал я. Обычно с противоположной стороной не переговариваются. Возможно, аровцы плюнули на правила, потому что занялись частным бизнесом.

— Слушайте, «команчи», не путайтесь под ногами, — сказал ОСВ по обычному каналу.

— Pela las nalgas,[734] — отозвался один из гватемальских вертолетов.

— No les hables, — раздался голос гватемальского диспетчера. «Не разговаривайте с ними».

— Vete, — огрызнулся ОСВ. — Убирайтесь. Вы, ребята, из другой весовой категории.

— Mejor andate a la mierda!..[735]

— У нас тут есть для вас одна херовина, — пугнул их ОСВ. — Отвяжитесь. Даю вам последний шанс. — Он отключился и перешел на интерком: — Ладно, ребята, слушайте меня. На тот случай, если…

Раздался высокий писк — сигнал тревоги, означающий, что нас собираются атаковать.

Вот бля, подумал я.

— Вот бля, — сказал пилот.

— Аве Мария, пуск!!! — крикнул ОСВ. — Сучий потрох! Не волнуйтесь, это рабочая ситуация, мы к ней готовы…

— Попробуй пятьдесят пять, — произнес голос с базы. — Четыре на шесть сорок две сотых.

Розовая вспышка осветила кабину — вражеский прицельный лазер нашел нас. Я проглотил комок блевотины, подступившей к горлу.

— Мы в жопе, — неслышно пробормотал я в свой шлем, — не могу поверить, что меня уболтали на это, не могу поверить, не могу поверить, не могу поверить. — И нервно потер бедро.

— Понял тебя, — ответил пилот. — Делаем девяносто пять понизу.

— Минимальный радиус должен быть один восемьдесят.

— Делаю один девяносто. — Красная точка опасности появилась на моем экране, а потом застыла — видать, нам кранты. Mierdita!!!

— Понял. Отсчет от десяти.

— Внимание.

Пилот одновременно изменил положение кабины и поворотного ротора и резко взял обратный курс. Кошмар, подумал я, голова сейчас оторвется от шеи. Внезапно турбины сбросили мощность, несущий винт застопорило, и неожиданно в салоне воцарилась сверхъестественная тишина. Мы рухнули вниз, меня охватил липкий страх, внутри все взорвалось. О господи, я падаю, падаю! «Ничего, — вопил я, не открывая рта, — вокруг еще до черта воздуха, и он неплохо нас держит!» Мы опять оказались под тучей, и в одной миле к востоку мигнул красный свет маяка в Пунта-де-Аматикве. Мы летели над заливом в северо-восточном направлении.

— Отлично, сближение продолжается, — сообщил ОСВ. — Девяносто. Восемьдесят пять.

— Так, делаем Ю-сорок девять, — сказал пилот. — Внимание.

Наши двигатели снова замедлили ход и, показалось мне, почти остановились.

С левого борта на ракете МД-4 включился двигатель, подражая тепловому выбросу аппарата. Самолет стал падать. На высоте около двух тысяч футов пилот снова запустил роторы, но гиппо по-прежнему неудержимо несся к пенной стрелке полуострова — плотные нижние слои атмосферы должны были снизить вероятность поражения ракетами «воздух — воздух». Мы будто погружались в арахисовое масло без вяжущих добавок. На карте ракета висела рядом с неподвижной точкой — нашим самолетом — в середине экрана, то подкрадываясь потихоньку, то отступая назад. Когда до воды оставалось меньше двадцати футов, пилот вывел нас вверх по такой ровной параболе, что я чуть не вывернулся наизнанку. Мои яйца потащило куда-то в желудок, а потом по пищеварительному тракту в рот, но я успел проглотить их по отдельности, прежде чем они вывалились наружу. Клянусь, все так и было, и я явственно ощущал, что левое чуть больше правого. Внизу раздалось шипение, словно сработал клапан сброса на гигантской кофеварке, — красная точка пронеслась мимо нас, следуя к болоту. Я не видел удара, но ракета, вероятно, поразила цель всего в сотне футов перед нами — чуть ближе к заливу. По кабине прошла ударная волна, раздался треск — тук-тук-тук, — это композитный корпус гиппо расширился от жара. Стеклянное окно в брюхе самолета под воздействием давления подалось внутрь, а потом, покрывшись трещинами, вернулось в исходное положение. Галька застучала по нашему покрытому кевларом шасси, нас подбросило, а потом все вернулось в норму. Я переключился на хвостовую камеру. Увидел я только чаек в небе и каплевидный выброс пара размером с десятиэтажную порцию растворимого картофельного пюре. По какой-то причине у меня из головы не выходили мертвые рыбы-попугаи. Гиппо снова выровнялся и, набирая высоту, помчался точно на северо-запад, в сторону от Гондурасского залива.