Хранитель Бездны - [26]

— Вот здесь у нас, стало быть, школа, — тоном любезного гида произнес водитель и указал в сторону длинной одноэтажки, ощерившейся многочисленными окнами. Для деток, стало быть! — и снова замолчал.

Минут через десять машина свернула на узкую улочку и остановилась перед трехэтажным строением, выкрашенным когда-то белой краской. Даже в сумерках складывалось впечатление, что фасад долго и упорно расстреливали из крупнокалиберного пулемета, до того обшарпанным он был. Узкие двери были распахнуты настежь. В дверном проеме, прислонившись к косяку, затенял свет человеческий силуэт.

— Приехали, — бросил таксист. — Я вам багажник открою.

Андрей тупо уставился на него. Он бы не удивился, если бы таксист предложил ему лезть в багажник.

Мужчина хихикнул.

— Эт я так, шуткую, — заявил он, — вы же налегке. Сюда все приезжают налегке. Ну, идите, ночь скоро, негоже мне здесь оставаться.

Стоило Андрею выйти из машины, как он снялся с места и вскоре исчез, растворившись в тенях.

Андрей постоял немного на улице, вдыхая холодный вечерний воздух. Посмотрел на небо в надежде увидеть восходящую луну, но плотные облака снежным одеялом укрыли небосвод. Он вздохнул и побрел к гостинице.

Подойдя поближе, он с тупым равнодушием отметил, что у мужчины, стоящего в проходе, только одна нога. Вторая штанина была завернута чуть выше колена.

Тот, казалось, только сейчас заметил Андрея — приветливо улыбнулся, показав полный рот черных, стершихся до пеньков зубов, не трогаясь впрочем, с места.

— Милости просим в «Гжель!» — на удивление зычно пробасил он, — лучшая гостиница области!

— Меня… Мне забронировали номер, — промямлил Андрей.

— Это предусмотрительно! Ведь у нас, как правило, все номера заняты! — мужчина отлепился от косяка и поскакал в сторону пыльной стойки в глубине полутемного холла. Не допрыгнув нескольких метров до цели, он споткнулся и с жалобным криком растянулся на полу.

Андрей бросился было на помощь, но мужчина остановил его:

— Я сам! Я все привык делать сам! — с видимым усилием он пополз, извиваясь как уж. Оказавшись за стойкой, подтянулся на руках, не без усилия плюхнулся на высокий стул и улыбнулся.

— Ну вот, волноваться не о чем, — прошамкал он, шмыгнув носом, — вы, надо полагать, из Олиума к нам приехали?

— Нет, не… я, меня Рондин прислал. У меня завтра поезд.

Лицо клерка странным образом изменилось — застыло. Глаза опустились долу, губы сжались, улыбку как ветром сдуло.

— Значит, поезд, — помолчав, буркнул он, — ну что ж, поезд так поезд. Я дам вам ключ от седьмого. Это на первом этаже, не доходя до туалета, хм-м, туалет здесь общий, как вы, возможно, уже и сами догадались, а вот ванная в номере есть.

— Есть ванная, но нет туалета?

— Конечно, — ответил клерк буднично, — можете помыться с дороги.

— Непременно, — Андрей не был уверен, что он воспользуется советом, поскольку единственным его чаяньем сейчас было как можно быстрее добраться до кровати.

— Постельное белье в номере, — процедил клерк, — телевизор… там нужно будет подшаманить с антенной, правда… Подшаманите ведь?

— Конечно. Послушайте, можно мне ключи?

Клерк задумчиво посмотрел в потолок.

— Поезд, значит… — повторил он. И спохватившись, — ключи.

Он порылся под стойкой и извлек ржавый ключ на брелоке в виде деревянной груши.

— Вниз по коридору, пожалуйста. Тут надо бы расписаться, но уж коль завтра поезд… Ложитесь спать.

Андрей побрел прочь по коридору еле волоча ноги по древнему зеленому ковру, изрешеченному молью. Уже на подходе к номеру он вспомнил, что с утра кроме творожников ничего не ел, но был слишком измучен, чтобы возвращаться и спрашивать портье есть ли у них кафе. В конечном счете, за ночь он от голода не умрет.

Он долго возился с ключом, который упорно не желал отпирать дверь, и, зайдя в номер, не сразу нашел выключатель. Включив наконец свет, он обнаружил перед собой маленькую комнатушку, большую часть пространства которой занимала широкая кровать под светло-коричневым одеялом. В противоположном углу стоял телевизор на ножках. Возле него, на туалетном столике находился пыльный графин, наполненный мутной водой, и два перевернутых стакана. Окно, завешанное серым полуистлевшим тюлем, было наглухо закрыто и зарешечено. Прямо у входа была еще одна маленькая дверь. Он открыл ее и оказался в крошечной ванной, состоявшей собственно из одной лишь ванны — черной от плесени и возраста; и душа, мертвой змеей свернувшегося над нею. На полу, выложенном белым расколовшимся кафелем, валялось несколько полотенец. В центре пола красовалась черная дыра, видимо — сток с отсутствующей решеткой.

Андрей пожал плечами и вышел из ванной. Не задумываясь, налил полный стакан воды и выпил залпом. Вода отдавала тиной, но он был не в том положении, чтобы предъявлять претензии.

Не раздеваясь, он лег на кровать, успел подумать о том, что следует запереть дверь на засов и выключить свет, и… заснул.

Интерлюдия 2

— Я задремала, да? — Алена неловко улыбнулась, и Андрей улыбнулся в ответ, не отрывая глаз от дороги, подсвеченной фарами «Ауди».

— Ну конечно заснула. Андрюш, ты ведь должен был меня разбудить засветло! — она посмотрела на электронные часы на приборной доске, — ого! Уже три часа ночи. Мы подъезжаем к границе, да?