Хранить вечно - [88]
Но именно во Владивостоке способности Каца дали первую осечку. Здесь блат не действовал без золота, а его у Саши не было.
И теперь он всюду провозглашал новую истину:
— Золото не бог, но полбога. Золото выше блата. Верьте Кацу. Но жажда золота ожесточает людей, как жажда крови. Это сказал Ламартин и подтверждает Кац. Золото — солнечные лучи, упавшие на землю. Так говорили халдеи. И это тоже свидетельствует Кац. Халдеи были башковитыми парнями. Злато — царь металлов, украшение мира и живительная влага для индустриализации. Это говорит уже сам Саша Кац. Попробуйте, несчастные бессребреники, поспорить.
С ним никто не спорил. Все смеялись. И тогда он делал страдальческое лицо и затягивал:
Золота никто не давал, и Кац возвращался к старой песне:
Больше всего досаждал он «несчастным бессребреникам» — молодым геологам.
— Вы жалкие мечтатели, — издевался он, — ищете золото, не зная ему цены. Если бы у Яшки в чемодане были не теплые вещи, а золотые слитки, он все равно проморгал бы их из-за своей крали.
Яков обижался. Чемодан этот стал притчей во языцех. Вот и Берзин сказал ему:
— Ну что тебе можно доверить?
Ему можно доверить все, но он не будет скорбеть о каком-то барахле. Вот что всегда холодно презирали мальчишки и девчонки, создавшие первую московскую коммуну комсомольской молодежи, в которой Яша воспитывался. Там даже галстук считался зловещим пережитком капитализма.
Яшу смущало только замечание Эдуарда Петровича:
— Своего добра не жалей, а это народное…
Но взамен пропавших теплых вещей Фейгину выдали новые, и сам Берзин обратил все это в шутку.
После телеграфного запроса в Москву прошло полдня, наступил вечер, а ответа из Совнаркома все не было. Оставшись в одиночестве, Берзин ходил, садился, опять шагал по номеру, закуривал, тотчас бросал папиросу, поминутно доставал карманные часы. Стрелки их, медлительные и невозмутимые, будто застыли на месте и не двигались.
Собственно, чего ему было волноваться? Он знает: рейс разрешат. Знает, что в ответной телеграмме будут слова: «Под вашу личную ответственность…» Что ж, он с радостью примет ее на себя. Он никогда не боялся разумного риска, не страшился ответственности и всегда с негодованием относился ко всем сверхбдительным, которые, подобно чеховскому человеку в футляре, перестраховываются на каждом шагу, опасаясь, как бы чего не вышло.
А если и в самом деле «Сахалин» раздавят льды и он не дождется помощи от ледореза «Литке»? Что ж, тогда они высадятся на ледяное поле, как те, кто пытался добраться до Северного полюса. И будут добираться до бухты Нагаева по льдам. Он рисовал себе картину рискованного путешествия, каждые десять минут посматривая на часы. В пепельнице выросла гора окурков, а он все закуривал новые папиросы.
Когда в дверь настойчиво постучали, Эдуард вздрогнул, будто внезапно выстрелили за его спиной, и рывком открыл дверь. Почтальон протянул ему правительственную телеграмму.
Вечером Берзин весело сказал геологам:
— Получена телеграмма из Москвы. Рейс разрешен. Под мою личную ответственность. Нос держать выше!
В тот же вечер приступили к погрузке. Отплытие было назначено на 6 января.
Но чья-то невидимая рука ставила новые преграды. Рейс переносили со дня на день. 7-е… 8-е… 9-е… Что-то снова надо согласовывать, утрясать, увязывать. Приходилось вновь сноситься с Москвой.
И Берзин посылал телеграммы, ходил в порт, в пароходство. Звонил в крайком, настаивал, требовал, доказывал, что все надо ускорить.
А однажды вечером, вернувшись в номер, раскрыл ожидавший его конверт без обратного адреса. Содержание аккуратно напечатанного без подписи письма было столь же кратким, сколь гнусным:
У вас еще есть время подумать и не забираться так далеко, что некому будет принести цветы на вашу могилу и ее никто не найдет.
Что это? Мистификация? Чья-то глупая шутка или угроза, с которой надо считаться?..
Может, это любители золота с Семеновского базара? Он разорвал в клочья бумажку, как когда-то грязный листок «Латвис» с угрозами по его адресу.
Исчезла боль в спине, и энергия утроилась. Чем меньше было шансов на немедленное отплытие, чем больше помех, тем быстрее и напористей он действовал. Временами даже терял хладнокровие, спокойствие и выдержку. Так равнинная широкая река, сдавленная на порогах каменной тесниной, обретает стремительность, вскипает клокочущими бурунами и рвется вперед, сметая все на своем пути. Какая уж тут «интеллигентская» мягкотелость, от которой предостерегал Рудзутак!
Посмотрел бы Рудзутак сейчас на Бороду, не то бы сказал. Бывает, конечно, с ним и такое, признавался себе Берзин. Ян видит его насквозь. Но ведь он — живой человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Только всему свое место и время. А сейчас у него в мыслях лишь одно: скорей! скорей!
Наконец назначен день отплытия — 10 января. Вместе с парторгом Григорьевым Берзин провел собрание. Разъяснил, что предстоит в пути. И всем задал один и тот же вопрос:
— Не хотите ли вернуться в Москву? Еще не поздно.
Желающих не нашлось. Остаток дня было решено посвятить Владивостоку.
С самого первого сезона, с января 1990 года, каждая серия «Симпсонов» начинается с шутки, которую не замечают десятки миллионов зрителей за сотни миллионов просмотров. Когда название сериала выплывает из-за облаков, сначала вы видите только первую половину фамилии, «The Simps»; вторая показывается чуть позже. Все еще не понимаете? В английском языке «Simps» означает простаки, туповатые граждане, – как те, которых вы увидите в сериале. Но не расстраивайтесь – это не последняя шутка, которую вы не заметили в «Симпсонах».
“Лытдыбр” – своего рода автобиография Антона Носика, составленная Викторией Мочаловой и Еленой Калло из дневниковых записей, публицистики, расшифровок интервью и диалогов Антона. Оказавшиеся в одном пространстве книги, разбитые по темам (детство, семья, Израиль, рождение русского интернета, Венеция, протесты и политика, благотворительность, русские медиа), десятки и сотни разрозненных текстов Антона превращаются в единое повествование о жизни и смерти уникального человека, столь яркого и значительного, что подлинную его роль в нашем социуме предстоит осмысливать ещё многие годы. Каждая глава сопровождается предисловием одного из друзей Антона, литераторов и общественных деятелей: Павла Пепперштейна, Демьяна Кудрявцева, Арсена Ревазова, Глеба Смирнова, Евгении Альбац, Дмитрия Быкова, Льва Рубинштейна, Катерины Гордеевой. В издание включены фотографии из семейного архива. Содержит нецензурную брань.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Удивительно, но вот уже почти шесть столетий не утихают споры вокруг национальной героини Франции. Дело в том, что в ее судьбе все далеко не так однозначно, как написано в сотнях похожих друг на друга как две капли воды «канонических» биографий.Прежде всего, оспаривается крестьянское происхождение Жанны д’Арк и утверждается, что она принадлежала к королевской династии, то есть была незаконнорожденной дочерью королевы-распутницы Изабо Баварской, жены короля Карла VI Безумного. Другие историки утверждают, что Жанну не могли сжечь на костре в городе Руане…С.Ю.
Самый одиозный из всех российских поэтов, Иван Семенович Барков (1732–1768), еще при жизни снискал себе дурную славу как автор непристойных, «срамных» од и стихотворений. Его имя сделалось нарицательным, а потому его перу приписывали и приписывают едва ли не все те похабные стишки, которые ходили в списках не только в его время, но и много позже. Но ведь Барков — это еще и переводчик и издатель, поэт, принимавший деятельное участие в литературной жизни своего времени! Что, если его «прескверная» репутация не вполне справедлива? Именно таким вопросом задается автор книги, доктор филологических наук Наталья Ивановна Михайлова.
Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.