Храм Юнисы - [47]

– Я же тебе говорил, – усмехнулся Андрей, – в дядьках у меня тёзка твой Василий Иванович Федосов был. Он, конечно, постарел, но и сейчас крутку хоть на коне, хоть в пешем строю исполняет, любо-дорого посмотреть, а стреляет – у-у-у…

– Да, слышал о таком. Говорят, знатный воин был, – уважительно кивнул вахмистр.

– Почему был? И сейчас жив.

– Тогда дай бог ему здоровья.

Во дворе народ повеселел, опять слышались шутки и зубоскальство.

Перекусив, Андрей проверил револьверы и вернул их в кобуры:

– Нужно обойти позиции.

Сначала поднялся на чердак к пушкарям:

– Ну что, пищали не подведут?

– Не должны, Ваш Бродь.

– Зарядили?

– Чин по чину.

– Припасы?

– Все на месте.

– Ну и славно. А ты как, Иван?

– А чего нам? Пойдут – ответим.

Иван среди казаков слыл хорошим стрелком, поэтому Андрей решил организовать на чердаке снайперскую позицию. Сверху хорошо просматривался не только сам хутор, но и вся территория вокруг него.

– Ты, Иван, вот что, – присел он рядом с казаком, – на бой не отвлекайся. Твоя задача выбивать вожаков и тех, кто будет пытаться взять командование на себя, ну и, конечно, особо шустрых. Поглядывай вокруг. Если кто вздумает обойти нас, тех сразу гаси. Теперь для всех! Когда внизу завяжется рукопашный бой, вы остаётесь на месте и поддерживаете нас огнём сверху. В траншее с вас будет меньше толка, чем огонь с этой позиции. Вращайте головами на все триста шестьдесят градусов, но не прозевайте бандитов. Особенно если они вздумают зайти к нам с тыла. Хотя тыла у нас сегодня не будет, – вздохнул он, – везде фронт. Понятно?

– Понятно, – в разнобой ответили казаки.

Андрей в заботах забыл, что он корнет и ему всего двадцать лет. Близость боя качала адреналин и будоражила кровь. Он не заметил, как в нём очнулся от дрёмы капитан российского спецназа. Обходя позиции, он подбадривал, шутил, просто хлопал по плечу.

Бойцы почувствовали его настрой, и уже никто не видел в нём желторотого офицера, которого они называли барчуком. Перед ними был их командир. Командир, готовый драться здесь плечом к плечу до последнего патрона, до последнего вздоха. И это понимание делало их сплочённее и злее – теми, кого смертельно боятся враги.

Всё трофейное оружие разобрали. Теперь у каждого были дополнительные карабины, ружья, дробовики или пистолеты.

– Дробовики и ружья используйте только на короткой дистанции, лучше в упор, – советовал Андрей, – пистолеты и револьверы берегите для ближнего боя и рукопашной. Всем пристегнуть штыки[58]. Не бойтесь запустить хунхуза в траншею. Китайский бандит – низкорослый, траншея для него глубока, как могила, вот и бей его прикладом да коли штыком. За спиной подранков не оставлять, всех на небо. Прикрывайте спины друг друга, в прямой сшибке у них против нас шансов нет. Их пре имущество только в количестве, вот и постарайтесь, чтобы, пока они бегут к нашей траншее, завалить хотя бы по паре штук – потом меньше резать придётся. Такого циничного солдатского лексикона от молодого корнета до этого не слышали, но всё когда-то случается впервые.

Андрей подошёл к Волчку. Тот уже оборудовал позицию для стрельбы и сейчас точил топор. Ещё при распределении трофейного оружия Андрей обратил внимания, что учётчик вместо дробовика попросил вторую мосинку.

– Зачем тебе вторая винтовка? – пытался отговорить вахмистр, – не хочешь дробовик, возьми пистоль или револьвер.

– Не, с пистолей я стрелять не умею, а с двух винтарей, если не десяток, так штук семь хунхузяр точно завалю.

– Как знаешь, – не стал спорить вахмистр и выдал охотнику оружие.

Сейчас обе винтовки стояли у бруствера.

– Всё-таки взял вторую, – усмехнулся Андрей.

– Взял.

– Это правда, что ты хорошо стреляешь или так, трёп для красного словца?

– Зачем трёп? У батьки берданка была, я с ней на охоту частенько ходил, вот и набил руку. Берданка ж – винтовка однозарядная, пока перезарядишь… А у мосинки самовзвод и пять патронов в магазине – только целься. С двумя винтарями у меня, почитай, десять патронов в стволе. Расстояние-то до опушки чуть больше ста метров, перезарядиться не успеешь, как хунхуз у окопа будет. А так – лишний пяток настреляю.

– Тогда хотя бы штык пристегни. Патроны кончатся, как дальше воевать будешь?

– Не, со штыком обращаться я не обучен. Я лучше топориком.

– С топором против сабли?

– Я с ним на мишку ходил. А этот зверь пострашнее хунхуза будет.

– Тебе виднее, но штык всё же пристегни. Мало ли, как оно обернётся?

– Есть пристегнуть штык, – отозвался Санька.

– У меня к тебе дело есть, – сменил тему Андрей. – Ты правильно заметил, что расстояние до опушки – всего ничего. И дорога, что к ней подходит, не очень широкая. А это значит что? А то, что хунхузы будут выплёскиваться на поляну колонной и только потом попытаются развернуться в лаву. Никак иначе у них не получится. И нам нужно, чтобы их как можно больше сорвалось в атаку, а не спешилось и расползлось по лесу. Вот и будешь мне помогать. Пока я отстреляюсь по фугасам, ты займёшься опушкой. Тех, кто поскачет на поляну, пропускай, с ними казачки разберутся. Твои – те, кто попытается остановить атаку или попытаться увести бандитов в лес. Я, как разберусь с фугасами, к тебе присоединюсь. Наше с тобой дело – настрелять как можно больше хунхузов. Поэтому расстрелял магазин – заряжай. Второй пусть будет в запасе. В рукопашную лезть не торопись, лучше стреляй. Ну а когда дойдёт до драки, то уже действуй по обстановке. Справишься?