Храм - [22]
— Спасибо тебе, Приносящий Свет!
— Спасибо, Приносящий Свет, — люди вторили Ведуну.
А под сводом билось: сящий Свет…Свет..Све…
Свист вернулся в свою комнату. В ушах до сих пор слышались слова Ведуна –Приносящий Свет. Он немного покружил по комнате, пытаясь найти себе применение, потом махнул рукой и вышел.
Поворот, лестница, еще поворот.
Длинный коридор, стены которого пестрели рисунками. Цветные мелки, глина и краски, все чем можно было провести линию на камне, легло на стену в виде рисунков. Картины разной степени мастерства, а скорее его отсутствия: изображения Дома, едва ли схожие с оригиналом, портреты, темные пятна лесов, голубые ленты рек. Хватало и совсем фантастических – как правило, сам художник не знал, что он нарисовал.
Сюда время от времени ходили все жители Дома. Никто не понимал почему. Просто ходить и смотреть на картинки нравилось почти каждому. Многие сами рисовали. Даже Свист однажды, как смог изобразил железную птицу, несущуюся к земле. Правда, что это птица, а не бог весть что, сходу и без подсказок мог понять далеко не каждый.
Свист шел в дальний конец импровизированной галереи – вдруг что‑нибудь новое украсило стену. Он остановился у рисунка, которого раньше не видел. В потеках слишком жидкой краски угадывалось лицо и длинные светлые одежды, над головой большое желтое пятно – солнце, наверное.
Послышались шаги, и Свист оторвался от своего созерцания.
По коридору шаркающей походкой сомнамбулы, едва глядя под ноги, брел новенький, тот самый которого нашел Свист. Будто призрак, он прошел рядом с охотником, даже не заметив того. Новичок скрылся за поворотом, вскоре даже звука его шагов стало не слышно.
10
Пластун прополз еще немного и залег под орешником, успокоил дыхание, концентрируясь.
Птицы пели нарочито беззаботно, и ветер демонстративно, на показ играл с кронами сосен – это хорошо. Совсем не слышно, как вслед за ним ползут охотники. К орешнику выбрался долговязый Терновник, залег, прислушиваясь, а потом наклонился к уху Пластуна:
— Ну что? – едва слышно прошептал он.
— Трое там, как минимум. Может еще есть, но все наверняка спят.
— Сможем подобраться?
Пластун сбил шапку на затылок.
— Да. Полукругом выходите к поляне, одного надо взять живым, остальных убьем, чтобы не рисковать.
Шелохнулась высокая трава, и Пластун остался один.
Он скользнул под куст, прополз мимо трухлявого пня и осторожно выглянул из зарослей. Поляна, довольно большая, прижалась к кромке обрыва. Отсюда, невидимая, вниз убегала тропа, ведущая в Нижний Лес.
На поляне отдыхали трое мужчин. Все как один грязные, с нечесаными бородами, только лысые макушки на солнце блестят. Пришельцы носили замшелые шкуры, схваченные тряпичными кушаками. Примитивное оружие – топоры и копья, лежало рядом – все как рассказывали Орех и Свист.
Пластун закрыл глаза, успокаивая дыхание. Важно, чтобы его охотники не перестреляли всех сразу, им пригодится язык. Разом все четверо охотников приподнялись над землей, медленно вскинули оружие и прицелились.
Раздался хлопок, словно пробка вылетела из бутылки. Все вокруг завертелось и поплыло, будто Пластун смотрел на окружающий мир из‑под воды. В ушах шумела кипящая кровь. Он упал на землю, мышцы свело ужасным спазмом так, что кости затрещали. Он хотел закричать, но захлебнулся колючим воздухом.
Сквозь багровую пелену Пластун видел, как к нему бежали дикари, кривя щербатые рты в радостном вопле, которого он не мог слышать.
Кажется, его били.
Лишь спустя несколько бесконечных минут, а быть может часов или дней – точно сказать он не мог, Пластун понял, что лежит на поляне, его руки и ноги крепко связаны, но боль понемногу отступает. Сделав над собой усилие, он перевернулся на спину. Да так и остался – нехитрое движение отняло у него все силы.
Вокруг собрались дикари, и было их никак не меньше десятка. Они потрясали древками копий, ругаясь делили трофейное оружие. Пластун понимал их речь через слово, так как еще не до конца пришел в себя.
Поимщики расступились, в лицо Пластуна заглянул немытый детина, с разукрашенным лбом и костью, проткнувшей нос, в нижней губе так же имелась какая‑то бирюлька. Черная курчавая борода и темные злые глаза придавали ему по–звериному дикий облик.
Длинные паучьи пальцы схватили Пластуна за подбородок, повернули к солнцу. Дикарь, очевидно бывший тут за главного, пристально изучал охотника.
— Шаман, слабый очень, — презрительно фыркнул дикарь.
— Что? – едва смог выдавить из себя Пластун.
Пришелец непонимающе уставился на пленника.
— Черный Змей, они не говорят по–человечески.
— Заберем их? – спросил плечистый дикарь, присвоивший себе винтовку Пластуна.
— Да, отдадим их Говорящему с Богом. Развяжите их, они сами пойдут, — велел Черный Змей. – Всех кроме этого, он указал на Пластуна.
— Змей, — почтительно обратился к предводителю один из дикарей, — Так ли нужно вести их к Жрецу? Он запретил нам соваться сюда – наверх. За ослушание он может наказать нас.
— Верховный Жрец нас поймет. Запрещал он нам потому, что раньше мы не готовы были освоить эти земли, теперь же они должны принадлежать нам, и эти мерзкие полулюди станут первыми, кто склонит голову перед Великим Змеем. Развяжите им ноги, и будем уходить.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.