Храм Фортуны II - [13]

Вслед за этим на арену выходили носорог, несколько горных барсов, какая-то огромная ящерица неизвестно откуда, еще и еще звери, рептилии, пресмыкающиеся.

Больше всего публике доставил удовольствие поединок огромного германца, захваченного недавно в плен где-то на Рене, и исполинского черного медведя родом из тех же краев. Человек располагал всего-навсего парой тяжелых свинцовых перчаток — в таких обычно выступали профессиональные боксеры, а зверь, помимо страшной силы, имел еще зубы и когти.

Схватка проходила очень интересно — германец поначалу едва не угодил в объятия своего страшного противника, но потом стал осторожнее, выжидал момент, ловко маневрируя. Зверь ревел, поднимаясь на задние лапы и брызгая слюной из зловонной пасти.

Под поощрительные крики зрителей человек неожиданно перешел в атаку и нанес правой рукой сильнейший удар прямо в голову медведя. Тот на миг потерял ориентацию, обалдело крутя мохнатым загривком. Германец тут же врезал с левой ему по носу, а потом вновь обрушил правую; попал по черепу, между ушами. Медведь коротко всхрапнул и вдруг повалился на песок. И замер там. Германец стоял над огромной поверженной тушей, тяжело дыша, его грудь вздымалась, а тело блестело от пота.

Распорядитель произвел проверку и возвестил, что зверь мертв. Зрители встретили это известие таким ревом, что Тиберий скривился и закрыл уши ладонями.

Провожаемый громом аплодисментов, германец удалился. Все, теперь его будущее — по крайней мере, ближайшее — обеспечено. Ланисты сейчас передерутся друг с другом, желая заполучить такого бойца. С этим парнем можно делать хорошие деньги. С сегодняшнего дня у него будет калорийное питание, новая одежда, ежедневные тренировки, а ночью — вино и женщины. Что еще нужно варвару?

Пока публика надрывала глотки, выражая свое восхищение силой и мужеством германца, Друз, которому уже наскучила травля зверей, махнул распорядителю. Тот понял приказ и коротко переговорил со своими помощниками. Те принялись за дело.

К большому неудовольствию эстетов и ценителей искусства бестиариев, завершилось это отделение Программы безвкусной кровавой резней. На арену просто выпустили всех тех зверей, которые еще уцелели, и вновь ливийцы, нумидийцы и балеарцы принялись разить их своими стрелами, дротиками и камнями.

Несколько десятков волков, тигров, оленей, серн, страусов и медведей полегли на арене; песок медленно впитывал густую кровь.

Пора было сделать перерыв, подкрепиться, отдохнуть. А затем зрителей ждало самое интересное, ради чего, собственно, многие и пришли сегодня в амфитеатр Статилия — поединки профессионалов, схватки лучших гладиаторов империи.

Вновь завыли трубы, запищали флейты, ударили барабаны. Глашатай от имени устроителя игр объявил, что представление возобновится через час, а пока почтеннейшая публика может отдыхать.

Его слова были встречены одобрительным гулом; люди начали подниматься со скамей, разминать затекшие члены, оглядываться в поисках лоточников с прохладным вином или холодными закусками.

Рабы и служители амфитеатра тем временем принялись приводить в порядок арену, убирая трупы животных и посыпая ее свежим белым нильским песком. Распорядитель ушел к себе в комнату, чтобы тоже немного передохнуть. Стало почти тихо, лишь глухой, словно сонный гул голосов висел над трибунами. Люди устали от эмоций, надо расслабиться.

Глава V Знакомые лица

Ливия приказала задернуть шелковые занавески цезарской ложи, чтобы любопытный народ не пялился на своих повелителей, и рабы быстро накрыли на стол, подали легкое разбавленное вино, закуски, сладости. Мать и сын приступили к трапезе.

Друзу никак не хотелось сидеть тут с ними в этой скучной, гнетущей обстановке, и он — извинившись с притворным почтением — выбрался из ложи и принялся шляться по рядам, приветствуя многочисленных друзей и знакомых и принимая разнообразные знаки внимания от восхищенной его щедростью публики.

Справа от пульвинара, на широких мраморных, выстеленных мягкими подушками скамьях расположились представители золотой римской молодежи — сыновья консулов и патрициев. Туда и направился Друз в первую очередь.

— Привет, друзья! — воскликнул он. — Ну, как вам понравилось представление? Признайтесь, что давненько вы не видывали ничего подобного. Только празднества по случаю триумфа моего дяди могли бы сравниться с сегодняшним зрелищем.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Помпоний Флакк. — Но хочу заметить, что количество крови не всегда компенсирует настоящее мастерство. Зачем, спрашивается, ты приказал перебить бедных страусов и антилоп?

— А, ерунда, — махнул рукой Друз. — К тому же, я люблю вид крови. Папочка постоянно попрекает меня этим, но я ничего не могу с собой поделать.

— Садись, выпей с нами, — предложил Авл Вителлий. — Сейчас принесут прекрасное цекубское. Я сам его выбирал.

— Ну, на твой вкус можно положиться, — расхохотался Друз. — По крайней мере, если дело касается выпивки и еды. Но вот выбрать мне любовницу я бы тебе не доверил.

Молодые патриции покатились со смеху. Намек был им ясен. Ведь всем известно, что толстый Вителлий питает пламенную страсть к хорошеньким сирийским мальчикам, а Друз с отвращением относится к педерастии. Ну, да ладно, о вкусах не спорят.