Хозяйка лабиринта - [20]

Джульетта решила, что он, несомненно, эксцентричен. Он мог быть обаятельным – по временам даже чрезвычайно обаятельным, – но когда брала верх темная сторона, он бывал мрачен, почти озлоблен. Единство и борьба противоположностей. Тезис и антитезис. Когда-то, готовясь к экзаменам в Оксфорд и Кембридж (на которые так и не пошла), Джульетта читала Гегеля. Может, потом когда-нибудь свершится и синтез и родится Перри, у которого настроение будет ровным день ото дня – благодаря его верной помощнице, спутнице во всех делах. («Без вас, мисс Армстронг, я бы никогда ничего не достиг».)

Выйдя из квартиры, Джульетта наткнулась на Годфри Тоби, нерешительно стоящего в коридоре. Тоби держал в руке ключ от «своей» квартиры, но смотрел на дверь, словно уйдя в собственные мысли.

– Мистер Тоби, добрый вечер.

– А, мисс Армстронг. Добрый вечер.

Он приподнял шляпу и слабо улыбнулся:

– Я сегодня рано. Мы с вами обычно расходимся, как те корабли, что проплывают в ночи.

– Или как человечки на барометре.

– Какие человечки? – учтиво удивился он.

– Ну знаете, бывают такие барометры, обычно немецкие, с фигурками мужчины и женщины. Женщина выходит наружу, когда солнечно, а мужчина – когда идет дождь.

Джульетта поняла, что упомянуть немецкие барометры было очень непатриотично с ее стороны.

– Да.

– Я хотела сказать… мы с вами редко бываем в одном и том же месте в одно и то же время, как будто… как будто… – Она мысленно извивалась, пытаясь объяснить что-то, чего сама не понимала. – Как будто мы не можем существовать одновременно.

– Словно это нарушает законы природы.

– Да, именно так!

– И все же мы явно совместимы, мисс Армстронг, поскольку, как видите, стоим здесь вместе. – После неловкой паузы он добавил: – Интересно, не правда ли, что мужчина означает дождь, а женщина – ясную погоду? Вы уже уходите? Позволите проводить вас до лифта?

– Это совершенно не обязательно, мистер Тоби.

Но поздно – он уже буксировал ее по коридору.

Существует ли у него дома, в Финчли, миссис Тоби? Точнее, миссис Хэзелдайн, поскольку очень маловероятно, что английская домохозяйка окажется частью спецоперации МИ-5. Джульетте не полагалось знать его подлинное имя, но Кларисса ради нее нырнула в непостижимые тайные глубины Регистратуры.

На вид он казался одним из любителей разводить картофель и розы, поддерживать газон в безупречном состоянии. Такие по вечерам слушают транзисторный приемник, читают газеты, а по воскресеньям ходят в церковь. На кого Годфри Тоби не был похож, как Джульетта ни напрягала фантазию, так это на сотрудника спецслужб, годами живущего под прикрытием легенды.

Он нажал кнопку, вызывая лифт.

– У вас есть планы на сегодняшний вечер, мисс Армстронг?

– Я иду в Королевскую оперу. Мы всегда ходим туда по четвергам.

– А, культурный досуг, скрашивающий тяготы войны. Я сам неравнодушен к Верди.

– К сожалению, наш досуг не столь интеллектуален. В Королевской опере теперь танцевальный зал. Мы с подругой идем на танцы.

Годфри снял очки в черепаховой оправе и принялся вытирать их платком, который он жестом фокусника извлек из кармана пальто.

– Вы молоды. – Он бледно улыбнулся ей. – Вы не так остро это ощущаете. Но с возрастом – мне пятьдесят лет – вы начнете отчаиваться из-за жестокости и бессмысленности нашего мира. К сожалению, эта пропасть не имеет дна.

Джульетта не очень поняла, какое отношение его слова имеют к танцам или Верди, – ни то ни другое не казалось ей особенно жестоким. Она предположила, что Годфри очень тяжело проводить дни в обществе «соседей», пряча свое истинное лицо.

– Но вы, кажется, с ними прекрасно ладите, – рискнула заметить она. – С информаторами.

– Ах да, конечно. – Он хихикнул. – Я иногда забываю, что вы слышите каждое наше слово.

– К сожалению, не каждое. – Джульетта подумала о бесконечных «нрзб», которыми пестрели ее расшифровки.

– Встреть вы этих людей на улице, сочли бы их вполне обыкновенными. Они и есть обыкновенные люди, но, к сожалению, безнадежно сбившиеся с пути.

Джульетте стало очень стыдно – она-то думала о том, что надеть на вечер, а не о бездонных пропастях мирового зла. Война до сих пор казалась ей не угрозой, а лишь источником больших неудобств. Финляндия только что проиграла войну Советам, а Гитлер и Муссолини встретились на Бреннерском перевале для обсуждения итало-германской «дружбы», но настоящая война, на которой могут убить, все еще казалась Джульетте очень далекой. Ее сейчас больше волновало возможное введение карточек на мясо.

– Да, нам с женой будет не хватать воскресного ростбифа, – сказал Годфри; значит миссис Тоби все-таки существует. (Точнее, из его слов следует, что она существует, – это не совсем то же самое. «Никогда ничего не принимайте за чистую монету», – наставлял ее Перри.) – Куда же запропастился этот лифт?

Да, куда запропастился этот лифт? Джульетта уже опаздывала.

Годфри ударил в пол тростью с серебряным набалдашником, словно призывая лифт. Джульетта однажды видела выступление фокусника – он тоже так ударял жезлом в пол, когда нечто должно было появиться из-за кулис. (Или кролик из шляпы? А может, это что-то должно было исчезнуть, а не появиться.)