Официант ушел, а Кэмрин постаралась отдышаться и прийти в себя. Да что же с ней? Неужели какая-то инфекция? Удивительно для женщины, которая всю жизнь пила кофе, вдруг почувствовать отвращение даже к его запаху.
Почему-то смутно вспомнилось что-то сказанное мамой. Да, кажется, она не могла работать в их с папой магазине во время беременности, потому что не переносила запах кофе…
А что, если… Но разве такое возможно?.. Врачи полностью не исключали ее способности забеременеть, но считали, что естественным путем сделать это маловероятно. Боже, неужели? Задержка была очень длительная, но это могло объясняться сменой климата и мест во время путешествия.
Кэмрин охватила светлая радость, в ушах зазвучала дивная мелодия.
Надо найти аптеку и постараться объяснить на ее убогом итальянском, что нужен тест на беременность.
Господи, если бы только это оказалось правдой, если бы случилось невероятное…
Ее воссоединение с мужем — она сегодня решилась на это! — приобрело бы совсем иное звучание.
Блейн вывалился из гамака, потянулся и взглянул на ноутбук, который потревожил его покой. Он очень устал, хотелось полениться, и гамак так сильно притягивал, что игнорировать его не было сил…
Блейну всегда хотелось иметь гамак, широкий и удобный, чтобы устроиться в нем и покачиваться, забывая каждодневные проблемы. До сих пор возможности бездельничать в гамаке у него не было, да и негде было его повесить. Пентхаус в Мельбурне не слишком подходящее место для гамака.
Нахмурившись, он взглянул на экран ноутбука. Просмотрел письма. Одно из них — от Кофейного пижона — не давало покоя. Кто такой Кофейный пижон?
Преодолев лень, он взял мышку, посмотрел на письмо и замер. Нет, невозможно! Неужели Кэм решила, наконец, связаться с ним, впервые за все это время? С неизвестного ему электронного адреса?
Строка «тема» пуста, угадать, что в письме, невозможно.
Любопытство толкало открыть письмо, здравый смысл говорил уничтожить, не открывая.
Если от нее, не надо читать, нельзя изменять принятому решению. Ему потребовалось слишком много времени, чтобы преодолеть в себе безумные ожидания: звонил телефонный звонок — он надеялся, это она; звонили в дверь — он думал, что за дверью Кэмрин. Полное безумие! Ведь Кэм на другом континенте, в Европе. К тому же, игнорируя попытки Блейна связаться с ней, она ясно показала, что считает их отношения законченными.
Можно сказать, она убила его в Радужном Ручье, сказав, что любит, но хочет расстаться. Это не любовь, это сумасшествие, безумие, что угодно. Он пытался разубедить ее — безрезультатно. Она уехала от него, и до сих пор Блейн испытывает невыносимую боль.
Громкий крик океанских чаек смешал его мысли. Он все-таки открыл письмо и сразу посмотрел в конец.
Кэм Х.
Не Кэмрин, а Кэм!
Так называл ее только он, часто в порыве страсти, целуя.
«Привет, Блейн!
Надеюсь, у тебя все в порядке. Через неделю буду дома. Необходимо повидать тебя по возвращении. Прости за все. Вернувшись, объясню. Мечтаю.
Кэм X.».
Мечтаю… Это как раз то, чем он непрерывно занимался шесть лет: мечтал стать кем-то — для нее; мечтал принести ей целый мир на серебряной тарелке, когда они вновь будут вместе; мечтал о счастливой семейной жизни с женщиной, которую полюбил с первого взгляда.
Она не посчиталась с его мечтами. Уехала и не давала о себе знать. Что кроется за этим словом мечтаю?
Блейн отодвинул мышку и задумался. Очень хотелось ответить ей, прямо пальцы горели. Но в те первые две недели, когда Кэмрин игнорировала его попытки связаться с ней, он решил, что единственная возможность проверить их любовь — предоставить ей полную свободу. Не гнаться за ней, не звонить, не писать.
Сейчас надо отставить сомнения, неважно, что так хочется ответить.
Блейн, вздохнув, закрыл ноутбук, чтобы не возникало соблазна.
Он так долго ждал ее. Что такое в сравнении с этим еще одна неделя?
Кэмрин ежедневно просматривала приходящие сообщения.
Блейн не отвечал. Ни строчки, ни слова — ничего!
Поначалу она и не ожидала, что он ответит. Кэмрин и не просила его отвечать. Однако, по мере того как приближался день возвращения, таяли ее надежды на их хорошую встречу. Кажется, она добилась своей цели. Он выбрал другую жизнь.
В конце пути сверкнули морем ярких огней Дубай, Гонконг, Сингапур и, наконец, ранним туманным утром Кэмрин сошла с самолета в Талламоре — аэропорте города Мельбурна. Первым поползновением было сразу же отправиться в «Убежище». Но нет, не сегодня.
Оглянувшись, она поняла — сегодня Валентинов день, множество плакатов кричало об этом.
Этот худший день года подкатил снова, и Блейн не откликнулся. Вопреки всем своим прежним желаниям и словам, Кэмрин страстно хотела, чтобы он вспомнил сегодня про этот день и про то, что он для них значит. Годовщина их первой встречи и ровно год с того вечера, когда он снова вошел в ее жизнь и полностью изменил ее, изменил к лучшему.
Кэмрин сняла чемодан с багажной ленты и пошла к такси. Нет, сегодня она не поедет в «Убежище». Будущее она встретит завтра…
Блейн не был в Докланде уже больше трех месяцев — избегал этого района, уж слишком сильно он тосковал по Кэмрин. Деловые встречи старался проводить в других местах. Но Дирк настоял на встрече в любимой кофейне, в «Убежище», объясняя, что соскучился по настоящему кофе. И Блейн согласился. Потому что Кэмрин скоро вернется и ответит на его вопросы, а с Дирком встреча не будет долгой, все ясно с текущим проектом, он подходит к завершению.
