Хозяйка города - [15]

— Боюсь, нам нужно готовиться к неприятностям, — сказала Вета. — Кажется, началось.

Когда Надя вошла на кухню, Сабрина чуть не подавилась чаем.

— Что, ночью было восстание сущностей? Ты выглядишь так, как будто сражалась с десятком одновременно. И нельзя сказать, что победила.

Надя села рядом и отобрала у неё чашку. Отхлебнула, совершенно не чувствуя вкуса. Верный признак того, что силы истощены — слабость, и не хочется даже есть. Хочется спать и не спится — снятся яркие картинки и пронзительные крики.

— Примерно так всё и произошло. Только сущность была всего одна, но — фантом города.

— Ух ты, — пробормотала Сабрина после нескольких секунд напряжённого молчания. — Ты его нашла.

Надя взяла в рот кусочек печенья и с трудом проглотила — организм отозвался мучительной тошнотой. Плохо, очень плохо. Жар, кажется, спадал, но легче от этого не становилось.

— Это он меня нашёл и решил слегка взять в оборот. Теперь буду искать то, не знаю, что. Ещё одну сущность, которая убивает детей, или человека, который так мастерски водит всех за нос. Можно сказать, из следователя меня опять перевели в поисковики.

Сабрина её перебила:

— Я тебя одну не отпущу.

Надя вздохнула — Сабрина обладала исключительной бесчувственностью к не-жизни, даже хуже — она просто распугивала сущности послабее одним своим появлением. Но могла и вправду помочь, если дело зайдёт за ватерлинию.

Из её сумки, брошенной на подоконник, послышался требовательный писк телефона. Надя дотянулась до него и покачала на ладони.

— Антонио. Что опять? Не всех любовниц ко мне прислал?

Сабрина смотрела, выжидательно скрестив руки на груди.

— Подъедешь? — спросил Антонио вместо приветствия.

Она посмотрела на затянутое тучами небо. Напряжённый воздух пах грозой.

— Подъеду. Что случилось?

— Давай быстрее, — буркнул он, и связь оборвалась.

Дождь хлынул сразу же, как только она вышла из метро. Как только Надя добралась до Центра, дождь прекратился. Припоминая самые жуткие ругательства, она отжала воду с волос и прошла через проходную.

Она пешком взбежала на седьмой этаж — от злости прибавилось сил — и дёрнула дверь в кабинет майора.

— Ну и что опять… — выдала Надя автоматически и осеклась: кроме Антонио тут были ещё трое мужчин. Незнакомцы в военной форме, судя по знакам отличия, из поисковиков и боевиков Центра, звание самого младшего было выше Надиного. Все они чинно сидели вдоль стены. Надя застыла в дверном проёме.

Антонио, как всегда похожий на полицейского из старых детективов — в потёртых джинсах и рубашке навыпуск, — кивком пригласил её войти. Вода с мокрых волос текла по шее и попадала Наде за шиворот, пока она шагала под четырьмя испытывающими взглядами к свободному стулу.

— Ну, Антон Павлович, люди работают, а вы их дёргаете, — улыбаясь одним уголком губ, сказал военный. На его кителе была нашивка — соцветие чертополоха. Поисковик. Шутить изволил.

— У меня отпуск вообще-то, — буркнула Надя.

По ногам потянуло холодком. Она нервно переступила на месте. Присутствие поисковиков не означало ничего хорошего. Они не являлись просто так. Ещё больше её пугало хмурое лицо Антонио.

— Ничего. — Он так посмотрел, что Надя была уверена — это что-то да значит. Вот только никак не могла сообразить, что. — Познакомьтесь, это Надежда Алексеевна. Та самая выпускница института, у которой обнаружили особую чувствительность к сущностям. Присядь, пожалуйста. Эти товарищи хотели бы задать тебе кое-какие вопросы.

Надя опустилась на стул, держа спину судорожно выпрямленной. Она судорожно придумывала, что сказать им. Знать бы, что рассказал Антонио. Но их вопрос выбил её из колеи даже сильнее, чем она того ожидала.

Заговорил военный. Из знаков отличия на его рубашке была только чёрная трапеция со стилизованным глазом в центре — войска внутренней обороны.

— Видите ли, нам хотелось бы узнать, как вы объясните ночные события на набережной.

— Я понятия не имею ни о каких событиях на набережной.

Надя вопросительно глянула на Антонио. Он как будто ждал этого взгляда — и сразу же подвинул к ней стопку фотографий в прозрачной папке. Все в комнате терпеливо наблюдали.

Она не сразу поняла, что изображено на фотографиях — серых, как будто принесённых из прошлого века. Потом сообразила, что места, посещённые аномалиями, всегда фотографируют на чёрно-белую плёнку — другие снимки не могут запечатлеть всё полностью.

Обломки камня громоздились в беспорядке, их облизывал прибой, только монументальная стена справа показалась знакомой. Нет. Не в беспорядке. Казалось, гигантское животное зубами вцепилось в парапет набережной и вырвало кусок, и тут же выплюнуло. Обломки каменной кладки были стёсаны ровно.

Странно, что об этом не гремят все новостные каналы. Впрочем, Надя выскочила из дома, не успев даже причесаться, не то чтобы включать телевизор.

— Почему вы считаете, что я должна что-то об этом знать? — Она вернула фотографии на стол и успокоила руки на коленях. Пусть не думают, что сумели застать её врасплох. — Я ведь не занимаюсь подобными делами.

Она судорожно придумывала, как будет выкручиваться.

— Мы считаем только, что разрушения такого уровня не могут остаться незамеченными, — медленно, будто втолковывая двоечнику сложную тему, произнёс полковник. — Для вас тем более. Возможно, вы могли бы нам помочь.