Хозяин зеркал - [19]

– Ну да, – весело согласился юный Господин W. – Только чушка не пашет, или, говоря по-вашему, предприятие нерентабельно. Давно собирался сплавить свой пакет какому-нибудь баклану…

– Вы забываетесь, – тихо, но значительно сказал Господин Р.

– В вашем присутствии? – Видимая из-под маски улыбка стала еще шире. – Да ни в жизнь. Забудешься, а в шевелюре педикулез уже так и прыгает, ярусом пониже мандавошки табунами ходят…

– Насколько мне помнится, вы по-другому пели, когда вам понадобился усиленный штамм Yersinia pestis…[10]

– Господа, Господа! – примирительно воскликнул молодой человек. – Давайте отложим эту занимательную беседу до ланча. Иначе устрицы степлятся, куропатка простынет. Вернемся к заводу.

– Вернемся, – булькнул Господин F. – Мне кажется, что кое-кто из присутствующих здесь призабыл о соглашении. Все, что выше тысячи шестисот футов от поверхности, принадлежит вашей патронессе. Все, что находится под этой чертой, – наше. И никаких разночтений.

– Это так, – улыбнулся Господин K. – Но согласитесь, довольно сложно построить завод по сублимационной сушке продуктов на высоте тысячи шестисот футов от поверхности. И даже если бы это нам удалось, как вы предлагаете транспортировать рабочих? Каждый день гонять дирижабли нерентабельно, лифт… ну, в принципе можно и лифт, однако для нижней площадки, Господа, тоже потребуется участок городской территории.

– А это уже ваши проблемы, – пропыхтел толстяк.

Господин P счел нужным вмешаться:

– Господин F, да будьте же благоразумны. Подумайте, какое влияние окажет предложенная Господином К новая технология на вашу отрасль…

– Именно об этом я и думаю. И говорю категорическое «нет»! – В подтверждение своих слов жирный Господин F упрямо замотал башкой. Складки плоти пошли волнами, словно штормовое море. – Не забывайте, Господа, что для принятия решения вам понадобятся три голоса. Так что вы, Господин Р, и вы, Господин W, рано скинули меня со счетов.

– Такого скинешь, – негромко, но отчетливо пробормотал Господин W.

В дверь конференц-зала деликатно стукнули, и створка слегка приоткрылась. В образовавшуюся щель просунулись голова Фроста и его плечи, обтянутые черным фраком.

– Мессир, повар просил узнать, подавать ли закуски.

Вместе с головой господина Фроста в комнату проник тонкий аромат съестного. В соседнем зале накрывали столы для банкета, слышался звон посуды. Господин F забеспокоился. С четырех подбородков закапал пот.

– Нет, велите им обождать… – начал молодой человек, но его тут же перебил Господин F:

– А что там у вас?

Господин Фрост поклонился, приложив руку к манишке, и принялся перечислять:

– Из закусочек холодных есть заливное, рыбка красная, буженина, балык, грибочки маринованные, рулетики, форель, устрицы, икорка стерляжья, икорка белужья, яйца страусиные фаршированные, миноги, корнишоны с пастой из гусиной печени, язык перепелиный под острым соусом. Из горячих закусочек – жюльен, блины, кокот из мидий, мидии в белом вине и чесночном соусе…

Пот с Господина F потек так яростно и обильно, что на ковре образовалась небольшая лужа. Лужа пахла солидолом и горчичным корнем. Господин W опасливо задрал ноги на подлокотник кресла.

– …уха стерляжья с зеленью, суфле из креветок, шашлычок по-купечески…

– Фрост, уйдите, – нетерпеливо прервал излияния слуги Господин K. – Вы что, не видите – у нас совещание.

– Нет, пусть продолжит, – простонал Господин F, терзаемый муками голода.

Муки голода терзали Господина F непрерывно, но под влиянием сладких речей Фроста многократно усилились.

– Проявите сдержанность, – прошипел Господин P.

– К Королеве сдержанность! – взревел толстяк. – Я хочу есть! Когда мы, наконец, сможем поесть?!

– Как только придем к соглашению, – спокойно ответил Господин K.

– Вы истязатель, – проныл толстяк. – Изувер. У хрычовки старой набрались?

Молодой человек холодно улыбнулся и встал.

– Я вижу, нам не удастся договориться. Господин P, Господин W, прошу вас пройти к столу. Вас, Господин F, не приглашаю – вам, несомненно, неприятно было бы воспользоваться гостеприимством старой, по вашему выражению, хрычовки с изуверскими наклонностями.

Господин F отчаянно заколыхался в кресле и даже, кажется, заплакал.

– Нате! – провизжал он наконец. – Жгите! Режьте! Рвите меня на куски и жрите! Я согласен, но не надейтесь, что бросите мне сухую кость вроде пяти процентов, как в прошлый раз, и…

Дело было сделано. Господин K улыбнулся и повторил приглашение к столу – на сей раз уже для всей троицы. Проходя мимо вновь согнувшегося в поклоне Фроста, молодой человек незаметно отставил большой палец и ухмыльнулся.

Спустя примерно полчаса Господин К стоял перед большим зеркалом в отделанной мраморной плиткой и перламутром умывальной комнате и поправлял галстук. Из-за стола молодой человек выскользнул под тем предлогом, что в зале сделалось нестерпимо жарко и ему просто необходимо освежиться. Если Господину К и было жарко, в зеркале это никак не отразилось. Возможно, потому, что в стекле отражались костюм, и галстук, и рубашка, и платиновые запонки, и даже сапфир, но никак не сам Господин К. Над воротником пиджака наблюдалось лишь некое смутное сияние. Молодой человек поправил галстук, лениво повертел на пальце кольцо и пригладил волосы. Когда он потянулся к нагрудному кармашку за носовым платком, дверь широко распахнулась, будто с той стороны ей дали основательного пинка, и в умывальную влетел Господин W. Увидев стоящего у зеркала щеголя, Господин W ничуть не смутился, а, напротив, радостно взвизгнув, сорвал маску. Под маской обнаружилось хорошенькое личико, смуглое, темноглазое и немного скуластое, будто в предках у Господина W побывали, к примеру, неистовые гунны. Продолжая демонстрацию дружелюбия, Господин W подпрыгнул и повис на шее изящного молодого человека, цепко обхватив его талию ногами в тяжелых армейских ботинках. Теперь, присмотревшись, всякий мог бы понять, что Господин W все же не Господин, а явная Госпожа.