Хозяин зеркал - [100]

– Махолет, – выдохнул Рэм. – Мой. Мы его спрятали у музея. Под видом стервятника. Но его украли или сейчас украдут. Надо спешить!

– По-моему, – протянул нагнавший их Беляк, – у троллей непереносимость алкоголя. Этот уже бредит.

– У какого хоть музея? – не отставал Черныш.

– Зоологического.

– Так ты несешься не в ту сторону. Пойдем, покажу.

– Только быстрее! – умоляюще выкрикнул Рэм. – Если спасем машину, я вас прокачу.

И они побежали.

Махолет оказался на месте, лишь тент над ним немного прогнулся под весом выпавшего снега. Рэм любовно осмотрел машину, обнюхал и чуть ли не облизал. К седлу были приторочены сумки с листовками – видать, товарищи озаботились. Завтра предстоял пробный полет над Городом. Рэм вытащил одну листовку и с гордостью продемонстрировал Чернышу. Тот прочел текст и, захихикав, передал бумажку другу. Белый тоже очень развеселился. Вообще эта парочка чем дальше, тем больше веселилась, и Рэм снова порадовался, что они не обиделись. Отличные ребята, пускай и извращенцы. А может, и не извращенцы – Черныш уже откровенно смахивал на девицу, хотя предположить, что девица спугнула гуля, целовалась с русалкой и дубасила о стену толстячками, было, конечно, странно. Но и вся ночка выдалась странной.

Рэм с удовольствием втянул носом морозный воздух и задрал голову. В небе плыли полотнища света, розовые, зеленые и фиолетовые.

– Ух ты, красотища! Что это?

– Аврора. Мантия Королевы. Давненько ее не было видно, – ответил Беляк.

– Ага. Старуха сбежала, а гардероб свой оставила, – вмешался Черныш.

– Откуда ты знаешь, что сбежала?

– Не знаю. Но предполагаю.

Над площадкой и музеем разнесся крик. Крик был исполнен тоски и странной неги, обещания и призыва.

– Это трубят боевые онагры в зоопарке! – немедленно объявил Черныш.

– Скорее оголодавший лось, – не согласился Беляк.

– Сам ты лось, да еще и сумчатый.

– Я думаю, это казарка, – сказал Рэм. – А зоопарк где?

– Да вон, – Черныш махнул рукой, – за оградой.

Рэм оживился:

– Так я сейчас слазаю и проверю.

Беляк скептически покачал головой:

– На твоем месте, Рэм, я не стал бы ночью забираться в зоопарк.

– Это еще почему?

– Потому, что зоопарком у нас заведует Господин F, а у него крайне специфическое чувство юмора.

– Так пойдемте со мной, парни. В случае чего вы меня защитите. Вы же защитите?

Черныш сверкнул зубами в улыбке:

– Мы-то защитим. Мы кого угодно защитим. Мы практически святые-заступницы, Анна и Маргарита.

– Тогда пошли, – сказал тролль, решительно выдвигаясь к решетке.

Новые друзья Рэма переглянулись и потопали по свежему снежку за ним.

В зоопарке было темно, снежно и немного пахло зверьем. На самих зверей Рэму поглядеть не удалось. Наверно, они спали в деревянных домиках, и в черных норах, и под ледяной коркой пруда. Наверно, тут было видимо-невидимо зверей, только все спали. Лишь один не спал. Крик прозвучал снова, и, немного проплутав, компания вышла к клетке. На решетке висела табличка, а на табличке значилось: «Очень Опасное Животное! Просьба не кормить». Тут у друзей разгорелся спор. Причиной спора был обитатель клетки.

– Как можно запирать ее! – бушевал Рэм. – Такую красивую, в зоопарке! Ваш Господин F, наверное, сумасшедший!

– Насчет последнего спорить не буду, – отозвался Черныш. – Но вот что касается красоты… Она похожа на пустынного стервятника, только перья почему-то синие. А шея такая же голая и мерзкая.

– Мерзкая? Перья? Да ты протри глаза! Во всем заведении не было такой красавицы!

– Кхм, – сказал Беляк. – По-моему, с вас двоих хватит. Клетка пустая, только на полу валяется груда черепов и костей. Добавлю: человеческих.

Вся троица уставилась друг на друга в некотором недоумении.

– Так, – сказал Беляк. – Давайте разберемся. Рэм, ты что видишь?

– Это девушка. Нет, женщина. У нее темные волосы и глаза, и грудь как у Томной Гретхен… в смысле, у отражения. Очень, короче, красивая грудь. На ней платье, а взгляд ее зовет на баррикады!

Черныш постучал согнутым пальцем по лбу:

– Это птица. Большая, хищная, мерзкого вида птица с облезлым синим оперением. Она щелкает клювом. Уж не знаю, куда при этом зовет.

– Та-ак… – повторил Беляк. – Допились.

– Вы как хотите, – мотнул головой Рэм, – а я ее сейчас спасу. – И он вцепился в решетку.

Решетка, конечно, не думала поддаваться. Рэм затряс ее, как впавший в раж орангутан. Черныш, все еще ухмыляясь, подошел и легонько надавил, отчего прутья разъехались в стороны. Дыра получилась достаточно широкой, чтобы Рэм протиснулся внутрь клетки.

Женщина звала. Она манила. В ней не было и грамма зеркальной фальши, нет, вся она была настоящая, и пахло от нее по-настоящему – разгоряченным телом, порохом и огнем революции. И любовью. Такой большой, такой чистой любовью, о которой Рэм мечтал всю жизнь. Тролль понял, что это Она. Раскрыв объятия, Рэм шагнул к женщине, и та приняла его, и сделалось тепло и сладко – только отчего-то сильно болела правая нога.

Рэм не видел, что творится снаружи клетки, хотя посмотреть стоило. Черныш, прижавшись к решетке, вылупил глаза.

– Она его жрет! Птица его жрет, а болван только ухмыляется, как лунатик!

– Не знаю, кто его жрет, птица или рыба, – заметил Беляк, то есть Кей. – Но кто-то жрет несомненно. Сейчас парень лишится ноги.