Хозяин земли Духов - [53]

Неожиданно уже привычный фоновый шум разорвал протяжный рев.

Ксенидия вздрогнула.

— Нападение! — бросила она и вперилась в меня бешеным взглядом.

— На кладку? — спросил я.

— Быть может! Это был зов тревоги.

— Рано, мы еще не готовы… — я видел, как она и наше сопровождение рвутся на помощь своим, но вынуждены охранять пришлого "помощника". — Возвращаемся! — проговорил на чистом автомате, уже потом осознав, что поступаю крайне неразумно.

Мы рванули в черноту озера. Как в абсолютной пустоте ориентировались мои спутники — ума не приложу. Я лишь спустя несколько минут различил отголоски далекой схватки.

Вода гудела в ушах. Мысли судорожно пытались выстроиться в подобие порядка и определить для меня стратегию действия. По всему выходило, что лучше всего двигаться в строго противоположном направлении.

Впереди показались тусклые огни. Они метались из стороны в сторону, застывали на месте, а потом снова начинали двигаться. Иногда медленно и безвольно направляясь ко дну.

Я обхватил ладонью магический камень. Тепло пришло не сразу, но аура все же вспыхнула. Мои спутники отпрянули в стороны. Ксенидия что-то выкрикнула, но ее крик перекрыл болезненный рев порченого водяного, намеревающегося преградить мне дорогу. Вспышка ауры заставила его замедлиться, заслониться руками. Я взял немного выше, скорости не сбавил, а проплывая над его головой, что было сил всадил гарпун в перекошенную морду. Рев повторился, в воде появился отчетливый привкус крови. Массивная туша забилась в агонии, а я остался без оружия.

Еще один просчет в обороне подводных жителей. Необходимо дополнительное вооружение. Жаль, что выводы приходится делать, когда жареный петух уже в зад клюнул.

Возле входов в гроты маячили порченые твари. Пара водяных и пять русалок — худые, точно обтянутые кожей скелеты. Они заметили нас прежде, чем нам удалось подобраться на расстояние удара. Водяные развернулись и точно по команде что-то метнули. Я поддался инстинктам и резко ушел вниз. Над головой что-то пролетело. Понимал, что с активной аурой являюсь отличной мишенью, но без нее шансов на выживание нет совсем.

Из глубины гротов снова донесся протяжный рев.

Порченые твари выстроились цепочкой и метнулись нам наперерез. Я уклонился от выставленного в мою сторону заостренного куска дерева, обогнул скелетообразную русалку. Краем ауры задел ее при маневре, за что в спину ударило злобное шипение. Плевать, пусть ругается.

Я искал оружие и нашел его. У входа в один из гротов неподвижно застыли две русалки, над которыми все еще вилось кровавое марево. Рядом лежали гарпуны. Отбросив ненужный посох, подхватил оба, как мог резко развернулся — хотя в воде сделать это оказалось очень непросто. Порченая русалка преследовала меня, выставив перед собой импровизированное оружие. Я не стал ждать рукопашной схватки, действовал по подобию водяных. Метнул гарпун. Мне самому собственное движение показалось непозволительно медленным и вялым. Оружие должно было вывалиться из пальцев и тут же упасть, но этого не произошло. Костяной наконечник взрезал воду, в мгновение преодолел небольшое расстояние и насквозь пробил грудь порченой твари. Та зашлась в пронзительном вопле, но продолжала тянуться ко мне. Я не заставил "женщину" ждать. Поплыл навстречу. Аура коснулась черной плоти, заставила русалку задохнуться от боли. Она выронила свое оружие, попыталась отплыть. В воде растекались миазмы затхлой крови. Я заплыл ей за спину и, с силой рванув гарпун, выдрал его из корчащегося тела. Добивать тварь не стал — в сотне метров все еще шла схватка между русалками. Причем моя сторона явно проигрывала — слишком опасными оказались в ближнем бою порченые водяные. Ядовитые щупальца с быстротой молнии рассекали воду и атаковали противника.

Погасив ауру, я нырнул почти до самого дна, а оттуда рванул вверх. Кто-то из моих союзников все еще не погасил посох, а потому у меня оставался отличный ориентир для атаки.

Вода напиталась кровью. Я ощущал ее везде. Ее запах пьянил, обострял чувства.

Ладонь снова легла на камень. Аура вспыхнула в точности под телом одного из порченых водяных. Его щупальца тут же подобрались, сжались плотными комками. Один гарпун я вогнал твари туда, где должно находиться сердце.

Свет резко усилился — аура передалась моим союзникам, каждый из которых стал небольшим источником.

Я попытался выплыть из-под тела водяного, но тот резко обхватил меня руками, прижал к себе. Казалось, торчащий в груди гарпун его нисколько не беспокоит. Тварь ревела, ее кожа плавилась в свете ауры, но на силу хвата это нисколько не влияло.

Мне стало нечем дышать, грудную клетку точно обручем сдавило. Глаза водяного побелели, начали съеживаться. В последней судорожной попытке разделаться со мной он раззявил пасть — острые зубы впились мне в шею и плечо. Я дергался, что было сил, и, наконец, его руки расцепились. Но прежде чем вырваться, пришлось изрядно постараться, чтобы разжать намертво сжатые челюсти твари.

Тяжело дыша, толкнулся вверх, осмотрелся. Ксенидия, чье тело пестрело следами ядовитых ожогов, приканчивала последнего водяного. Ей удалось вогнать гарпун тому в горло. Порченая тварь умирала, но все еще продолжала хлестать русалку щупальцами. Подтопленный первым водяным, я слишком далеко отплыл от союзников, тем самым на время лишив их поддержки ауры. Теперь же старался подняться как можно выше. Но уже поздно. Кроме Ксенидии и умирающего водяного не осталось никого.