Хозяин волчьей стаи - [3]

Было ещё одно, что я не понимала в поведении клана и не принимала для себя — свободу нравов неотмеченных особей. И ладно бы мужчины, но нет, и девушки в клане вели себя очень вольно. Даже мои подружки — оборотницы искренне считали, что в сексе ничего постыдного нет — каждый имеет право на удовлетворение своих естественных потребностей. Правда, только до того получения брачной метки. Дальше — полная верность.

Андрей, хотя и шугал моих малолетних поклонников, сам монахом не был — и охотно пользовался свободными нравами в клане. Случайно я подслушала разговор моего пьяного братца с его товарищами: попивая пиво, они совершенно обыденно обсуждали девушек, у которых с ними был секс — в грязных подробностях и сравнениях. Это сейчас, по прошествии лет, я понимаю, что Андрей не смотря на положение беты и огромную власть, всё — равно оставался молодым двадцати трехлетнем парнем. Если мужчина сдержится, не назовёт случайную подругу обидными словами — то парни, желая самоутвердиться, частенько и прибавят чего — нибудь этакого. Тогда мир вокруг меня снова перевернулся. Я не могла обидеться на брата — он был слишком близким для меня человеком, поэтому я сделала единственное, что могла — перестала обращать внимание на мальчиков. Много их у меня там было в тринадцать — то лет? Но кто помнит свои тринадцать — четырнадцать лет поймёт, как много значило для бушующего гормонами подростка совсем отказаться от внимания противоположного пола. В общем, я забросила своих подружек, вместе с которыми мы гуляли по району возле дома, забросила школьные огоньки — и погрузилась в учёбу. Да так удачно, что в конце — концов закончила школу с серебряной медалью.

На моём выпускном Андрей сиял словно начищенный чайник. В сущности — было от чего: молодой парень отлично справился с воспитанием упрямой человеческой девчонки. Лишний раз подтверждался его статус беты стаи — руководить, замещая Альфу.

Получив заветный диплом с медалью, я была просто счастлива. Обнимала брата, радовалась достигнутому успеху и планировала своё будущее. И опять, мне помог Андрей: несмотря на приличные знания и отличные оценки, поступить в московский вуз оказалось не так то просто. Вроде бы, простой аптечный провизор — но конкурс в тот год был необыкновенный. И мне очень повезло, что брат, обнаружив меня рыдающую в гостинице, быстро решил вопрос с учёбой. Так я временно перебралась в Москву, навещая брата и родной клан лишь изредка, во время каникул. Надо сказать, что столица в моё лице приобрела мало: несмотря на то, что училась я на платном, я именно училась, а не просто весело проводила время, а потому все мои вылазки из дома (однушку мне также оплачивал Андрей) заканчивались где-то в районе научных библиотек. Благо, в Москве их достаточно и на любой вкус. Так, однажды заглянув в библиотеку Рудомино, с удивлением обнаружила там курсы испанского от самого института Сервантеса— и, вспомнив свои школьные потуги охватить сразу два языка: английский и испанский(язык, не чужой для нашего Альфы) — с радостью продолжила своё обучение на этих курсах. Испанский я полюбила ещё со школы: он казался мне как — то понятнее английского, несмотря на свои три спряжения глаголов и прочие прелести. В общем, в Москве я не скучала, хотя и радовалась каждой возможности побывать дома, в родном городе.

Что касается личной жизни, то я так и не научилась «строить отношения» с парнями. Брат, который иногда наведывался ко мне в гости, каждый раз водил своим оборотничьим носом, пытаясь унюхать запах другого мужчины — и каждый раз всё заканчивалось удивлёнными взглядами в мою сторону. Однажды этот великовозрастный балбес даже поинтересовался, не нравятся ли мне девочки?

— В каком плане? — не поняла я, оторвавшись от конспекта. А когда поняла, дико покраснела.

— Андрей… — застонала я, а брат засмеялся.

— Нет, Насть, ты скажи…Я же пойму. Честно. — Он продолжил хихикать, а потом вдруг посерьёзнел. — Мне нравится, что ты выросла такая серьёзная, не похожая на наших девушек.

— Эй, я ведь не оборотень. — Напомнила я Андрею. Тот пожал плечами.

— Знаешь, я бы так не сказал… В тебе чувствуется наша кровь. Когда ты часто бывала в клане — она чувствовалась сильнее, сейчас чуть тише, но всё равно — ты наша.

Андрей схватил меня в охапку — что на его языке обозначалось крепкие объятия, и опустив свой подбородок на мою несчастную голову, спросил:

— Насть, а ты не хочешь вернуться?

— Хочу, конечно. Как только институт закончу. Вернусь в родной город — благо, и у нас аптек предостаточно. Так что без работы не останусь.

— Да нужно тебе это высшее, — отмахнулся Андрей.

— Сказал мне человек, который закончил экономический факультет на отлично.

— Я учился на вечернем, там проще.

— Проще — это когда ты утром учился быть родителем / братом, днём учился быть бетой клана, а вечером пропадал в институте? — уточнила я на всякий случай. Андрей пожал плечами.

— Ты же знаешь, Альфы, Беты… — это всё врождённое. Даже будь я самый последний олух, стая бы меня слушалась.

— Но ты не олух.

— В этом вся и проблема, Настёна, — признался Андрей. — У меня хороший большой дом, звание беты… а я дома от тоски вою. Нет бы кутить как остальные.