Хозяин усадьбы Кырбоя. Жизнь и любовь - [161]

Он же. Р.»

— А вот эту, последнюю, не исполню, — сказала Ирма, прочитав письмо. Но она не сдержала слово. На следующий день она поступила так, как ее просили. Она читала письмо почти всю ночь…

XXV

Утром, после восхода солнца, Ирма часа на два впала в какое-то дремотное оцепенение, которое заменило ей сон. Она лежала, свернувшись калачиком, на той же кровати, где была сложена ее одежда и где она сидела с вечера; веки ее были смежены, рот приоткрыт, будто она глотала воздух, чувства обострены во сто крат. Должно быть, она все же была по ту сторону сознания, потому что часы оцепенения промелькнули в один миг. Когда она встала, у нее все ныло — не было ни одного местечка, которое не причиняло боли. Ирма разделась и пошла в ванную, пустила холодную струю воды, чтобы вернуть силы. Затем она с нетерпением стала ждать часа, когда открываются двери контор.

Первый ее визит был в адресное бюро, она хотела узнать, где прописался муж и прописался ли он вообще. В бюро сообщили, что господин Рудольф Всетаки проживает… в их общей квартире. В той самой, из которой он вывез мебель и уехал. Значит, господин Всетаки ушел, так сказать, в подполье или вовсе уехал из города. Тогда Ирма пошла искать мадам Полли, через которую можно было наладить переписку. Она легко нашла ее квартиру и прочла на дощечке двери: «Мадам Полли, косметика — врачевание ради красоты». Ирма позвонила. Открыть дверь вышла высокая дама с русыми локонами, стройная, с подчеркнуто сильными плечами и с узкими бедрами. Ирма узнала в ней ту «сестру», которая помогла Рудольфу нанять ее, Ирму, служанкой и после этого бесследно исчезла.

— Мы, видимо, знаем друг друга, — сказала дама, и глаза ее почему-то как бы стали влажными. — Госпожа Всетаки, если я не ошибаюсь?

— Я пришла узнать о своем муже, — сказала Ирма, чувствуя, что губы ее вот-вот задрожат.

— Я знаю, дорогая госпожа, я знаю все, — ответила дама, — но ваш муж не живет здесь.

— А вы не можете сказать, где он сейчас? — спросила Ирма. — В городе ли он вообще или, может быть, куда-нибудь уехал?

— Насколько я знаю, он пока что в городе, — сказала дама.

— Как бы мне встретиться с ним? — беспомощно произнесла Ирма, обращаясь вроде бы и к себе, и к даме.

— Этого я не знаю, не знаю, что и сказать, — ответила дама. — Могу ли я, дорогая госпожа, спросить у вас, зачем вам снова встречаться с ним?

— Если бы я знала это сама… — ответила Ирма, и губы ее дрогнули, а глаза она то ли стыдливо, то ли пугливо отвела в сторону.

— Дорогая госпожа, не хотите ли вы присесть на минутку? — сказала дама, касаясь руки Ирмы. — Заходите, поговорим немножко, станет легче на сердце. Я прекрасно понимаю вас, сама пережила нечто подобное. Это так ужасно!

Они прошли в комнату, и тут Ирма огляделась, расширив глаза: ее окружали здесь знакомые вещи — вещи, среди которых она жила и была счастлива более полугода. Ее взгляд непонимающе блуждал — от вещей к даме, стоявшей, казалось, со стыдливой улыбкой перед нею.

— Вы удивляетесь, да? — сказала дама.

— Я не могу уже ничему удивляться, — ответила Ирма, — правильней всего было бы уйти. — Но вместо того чтобы уйти, она бессильно присела на ближайший стул.

— Дорогая госпожа, — сердечно сказала дама, Ирма почувствовала, что именно сердечно, — я прошу вас остаться на минутку, так хочется с вами поговорить. Ведь я частично виновата в нынешнем вашем положении. Я была тою, что тогда помогла нанять вас, так сказать, обмануть вас, и ваш муж говорил со мною о своем намерении жениться на вас раньше, чем с кем бы то ни было. Именно так было, дорогая госпожа, сколько бы вы ни удивлялись. Но, конечно, о том, что это все так кончится, не знали ни я, ни он. Но в вашем муже я все же не ошиблась, обманулась только в вас: считала, что вы жизнерадостная…

— Я и есть жизнерадостная, — перебила Ирма.

— Ни одна жизнерадостная дама в наше время не будет любить только своего мужа спустя полгода после женитьбы, а вот вы, если верить вашему мужу… — сказала мадам Полли.

— Это единственная вещь, в чем ему можно верить, — сказала Ирма.

— О, ему можно верить и во многом другом, — объяснила мадам Полли. — И вы бы могли верить, тогда вам, пожалуй, было бы легче. Но вы не верите, хотя и любили, в том и вся беда для вас и вашего мужа.

— Я ничего не понимаю, — беспомощно произнесла Ирма.

— А вы в самом деле не обратили еще внимания, что ваш муж не может любить ни одну женщину больше двух недель? И вы в действительности не можете ему поверить, когда он сам говорит вам это? — спросила дама с нескрываемым удивлением. — Только в вас он был влюблен целых два месяца, к тому же так сильно, что не замечал других женщин. Это было форменное чудо, что с ним произошло такое. А вы надеетесь еще и спустя шесть месяцев, как будто ваш муж способен превзойти чудо.

— Я считаю, что это могло быть и спустя шесть лет, — сказала Ирма.

— Как же вы хотите жить со своим мужем, если так считаете? — спросила мадам Полли. — Ведь вполне естественно, что вам придется разойтись с ним. Какая это жизнь, если один любит два месяца, а другая готова хоть шесть лет. К тому же вы совершаете еще одну большую ошибку.