— Пояса нужны, — сказал Косуда. — Без пояса бага-элль-тырам нельзя. Саблю куда вешать будут? — И перепоясал новоявленных оруженосцев широкими поясами чёрной тиснёной кожи с кольцами для ножен.
— Ножи, кинжалы, мечи? — спросил он у Степана. — Или сабли?
Стёпка оглянулся на слегка оглушённых обновками друзей.
— Вам здесь оружие носить можно? Ну, мечи там, ножи?
— Можно, — едва выговорил робеющий Вякса. — Токмо у меня нету меча.
— Будет, — сказал Стёпка и кивнул торговцу. — Берём.
В дальней части шатра на коврах было аккуратно разложено разнообразное холодное оружие. Глаза разбегались от обилия сверкающих полированной сталью мечей, изогнутых сабель и отточенных до смертельной остроты кинжалов. Стёпка предоставил пацанам выбирать самим. Не сговариваясь, оба выбрали похожие на короткие мечи охотничьи ножи с тяжёлыми лезвиями, в неброских кожаных ножнах. Косуда одобрительно прищёлкнул языком.
— Да вы не стесняйтесь, — подбодрил их Стёпка. — Выбирайте лучшее. Что вы какие-то простые ножи взяли?
— Они хорошие ножи взяли, — сказал Косуда. — Им такие как раз впору. А сталь у них крепкая, южные мастера ковали.
— Ладно, — не стал спорить Стёпка. — Ваша воля. Сколько с нас?
— А себе молодой господин оружие выбрать не хочет? — спросил Косуда. — Могу предложить очень хороший меч.
— Нет, — отказался Стёпка. — Не нужен мне меч. У меня уже был один, а другого я не хочу.
— Есть очень хороший меч, — с нажимом повторил купец. — Пусть молодой господин сначала взглянет. Если откажется, я не обижусь. Никогда заранее не знаешь, где найдёшь клинок по сердцу и по душе.
Меч был и в самом деле хорош. Почти такой же, как у оркимага, только короче примерно на ладонь и ощутимо легче. У него была изящная слегка изогнутая рукоять, гарда в виде переплетённых листьев и тонкое прямое лезвие, отливающее волнисто-синим. При виде этого меча даже гузгай внутри встрепенулся в жадном восторге, как будто у него когти на такой клинок зачесались. И самое интересное — когда Стёпка взялся за рукоять, ему вдруг показалось, что в мече отозвалось что-то, откликнулось с готовностью, и рукоять так удобно умостилась в ладони, словно всегда там лежала. Меч ждал хозяина и он его дождался.
Но Степан пока не собирался покупать себе оружие. Иметь что-нибудь подобное хотел, а покупать даже и не мечтал. Для чего, скажите, таскать на поясе меч, если не умеешь с ним обращаться? Показывать всем, какой ты крутой? Обманывать и знать при этом, что меч в твоих руках бесполезнее обычной дубины? Надеяться на то, что в случае какой-нибудь очередной неприятности вновь придёт на помощь ничего не боящийся гузгай? А вдруг не придёт? И Стёпка, с сожалением вложив меч в ножны, протянул его купцу. Это было его оружие, отдавать его страшно не хотелось, но он себя пересилил.
— Хороший меч, — сказал он, с трудом отводя взгляд в сторону. — Но я пока покупать не стану. Я подумаю. Вы здесь долго будете торговать?
— Без одного дня седьмицу.
— Если я надумаю, я приду. Сколько я должен?
В общем, самым дорогим приобретением оказались как раз простые с виду ножи. Золотой драк поменял владельца. Стёпку это порадовало, значит, всё же не самое плохое оружие выбрали пацаны, раз за них элль-финг такую цену запросил.
— Благодарю уважаемого купца, — сказал он. — Приятно было иметь с вами дело.
Косуда в ответ положил руку на сердце, поклонился. Трудно было представить себе этого предупредительного, по-восточному вежливого элль-финга скачущим по улицам горящего села, стреляющим по мирным жителям из тугого лука, уводящим в полон захваченных детей и женщин… Возможно, как раз Косуда в разбойных набегах на таёжные земли никогда не участвовал, но другие элль-финги, такие же точно степняки со смуглыми лицами, почти каждый год приходили в Таёжный улус вовсе не торговать. Збугнята, когда они возвращались с покупками в дом Швырги, успел порассказать Стёпке об ужасах элль-фингских набегов, о которых знал по рассказам отца. Корчмарь Зашурыга, оказывается, много раз ходил на кочевников с проторской дружиной, а прошлый осенью даже вернулся пробитый сразу двумя стрелами, счастье, что не отравленными.
Глава вторая, в которой демон встречается с людоедом
Надо было видеть Збугняту и Вяксу, когда они вышагивали вслед за Степаном в своих обновках, после того, как переоделись в корчме. Глаз у купца оказался верным, и одежда сидела на пацанах так, словно они всю жизнь ходили в элль-фингских шароварах и куртках. С такими оруженосцами не то что к магам, к самому князю не стыдно было бы идти.
Вякса то и дело вынимал из ножен свой тесак, любовался лезвием, то сухие ветки остругивал, то сносил головы ни в чём не повинным одуванчикам.
— Ну, спасибо тебе, Стеслав, ну, спасибо! — не уставал благодарить он. — Такого ножа и у Гугнилы нету. Теперича меня батя на охоту непременно возьмёт. С этаким-то ножом и людоед не страшен, верно, Збугнята, — и опять самозабвенно рубил лопухи и крапиву.
Корчму они покинули тайком, ушли задáми, стараясь не показываться на глаза в первую очередь Застуде. Збугнята проведал, что у сестры в горнице сидят подружки, и предложил уйти тайком. «Ежели они тебя приметят, живым не вырвешься. Расспросами замучают, судачить они шибко горазды». Стёпка спорить не стал, сам не хотел с любопытствующими девицами встречаться.
