Хозяева старой пещеры - [49]

— Санька-а-а! — отчаянно завопил он. — Санька-а-а-а!

«Нька-а-аа! — отозвалось эхо. — А-а-а-а-а!»

Митька прижал руку к сердцу, стараясь унять отчаянный стук, и прислушался.

— Митька-а-а-а! Ау-у-у-у! — послышалось внезапно откуда-то сбоку.

Митька завертел головой во все стороны, стараясь по звуку определить, в какой стороне кричат. Тишина. Как же так, он же ясно слышал крик?

— А-а-а-а-а! — снова изо всех сил закричал Митька.

— Ау-у-у-у! — отозвалось в той же стороне. Митька бросился на голос. Надежда придавала ему сил. Внезапно впереди в кустах мелькнуло что-то голубое. Митька из последних сил рванулся вперёд и чуть не сбил с ног выбежавшую из кустов… Юльку.

— Рыжая! — радостно ахнул Митька, смеясь и плача.

— Живой! — Юлька схватила Митьку за плечи и, притянув к себе, звонко чмокнула в грязную щеку. — Живой, Митька! А Санька где?

20. Схватка

— Вот здесь они ночевали, — сказал Николай Ильич, — и ушли ещё до света.

Николай Ильич, дед Матвеич и Нина Петровна стояли возле остатков костра, подёрнутых налётом синеватого пепла.

— Почему вы так решили? — спросила Нина Петровна, глядя на Николая Ильича с любопытством и тревогой.

Николай Ильич пожал плечами и, наклонившись, прихватил горсть пепла.

— Пепел влажный. Значит, утренняя роса выпала уже после того, как костёр погас.

— Гляньте-ка, — позвал Матвеич, показывая на примятую траву и сломанные ветки на кустах. — Никак сюда пошли.

Николай Ильич, Матвеич и Нина Петровна двинулись через поляну к ручью. Следом за ними из кустов выскочили ребята. Они всё время держались сзади, стараясь не попадаться на глаза взрослым. Услышав треск ветвей, Николай Ильич обернулся.

Ребята метнулись назад, в кусты.

— Кто здесь? — крикнул Николай Ильич, направляясь к кустам. Нина Петровна схватила Матвеича за руку.

— Не пугайся, молодуха, — сказал Матвеич, — кабы хозяин, мы б его и не услышали.

Увидев, что Николай Ильич идёт к ним, Юлька отважно выступила вперёд. Она стала перед Николаем Ильичом, заложив руки за спину, и независимо задрала острый подбородок.

— Кто тебе разрешил идти в лес? — нахмурился Николай Ильич.

— А никто. Мы сами. Что ли, они чужие какие? Мы всё равно никуда не уйдём.

Как ни была расстроена Нина Петровна, однако она не смогла удержать улыбку. Уж очень отчаянный и решительный вид был у девчонки.

— Вот поколения! — сердито сказал дед Матвеич. — Ни тебе приказу, ни тебе удержу никакого. Так и лезуть, стервецы, куда не надо. — И хотя сказал он это строго, и брови у него были нахмурены, всё же трудно было определить, доволен он поколением или рассержен за самоуправство.

Николай Ильич молча повернулся и пошёл вперёд, тщательно исследуя траву.

— А ну, поколения, вылазь и держись рядком! — приказал Матвеич. Ким, Гошка и Алёша вылезли из кустов и пошли рядом с Матвеичем. Юлька забежала вперёд, к Николаю Ильичу, и принимала самое деятельное участие в поисках. Лес то и дело оглашался её звонким голосом.

— Николай Ильич, тётя Нина, глядите — кустик!

— Ой, цветов-то, цветов!

— А ну, тихо, егоза! — наконец, не выдержав, улыбнулся Николай Ильич.

Возле ручья экспедиция задержалась. Матвеич решил, что ребята пошли вдоль берега, а Николай Ильич, внимательно осмотрев прибрежные камни, нашёл на них клочки бурой медвежьей шерсти.

— Спугнул их медведь, — тревожно сказал он, оглядываясь по сторонам. Перепрыгнув через ручей, он углубился в лес и крикнул:

— Сюда!

Он стоял на том самом месте, где таились от медведя Санька и Митька. Один за другим взрослые и ребята перебрались через ручей. Присутствие медведя где-то здесь, неподалёку, заставило ребят с испугом и тревогой оглядываться по сторонам.

— Здесь он, где-нито, — сказал Матвеич, — от раны жар. Он к воде поблизости бродит.

— С той стороны? — быстро спросил Николай Ильич.

— Наверняк с той, — сказал Матвеич, — зверьё всегда одного места держится.

Николай Ильич досадливо покосился на ребят.

— Нелёгкая вас принесла! — буркнул он и приказал: — А ну сидеть тихо! Чтоб ни звука!

Нина Петровна и ребята спрятались в кустах, затаились. Николай Ильич с Матвеичем прошли к берегу и пристроились за стволом толстой бурой сосны.

Вскоре на той стороне ручья послышался неясный шорох. Словно ветер легко мял траву.

Николай Ильич, прячась за сосной, опустился на колено и взял ружьё на изготовку.

Из кустов на том берегу ручья, сипло дыша и постанывая, выбрался громадный медведь, похожий на старика в меховой шубе. Он кряхтя спустился к воде и сунул больную лапу в воду. Раздалось довольное урчание.

Ребята сидели ни живы ни мертвы, во все глаза глядя на медведя. Ещё бы! Ведь они первый раз в жизни видели живого медведя на воле.

Внезапно медведь поднял голову и принюхался. Узкие глаза его тревожно забегали. Пасть оскалилась.

Раздался выстрел. Медведь взревел, кинулся в ручей и рухнул, ёрзая лапами. Тут же вскочил и, широко раскрыв пасть, оглашая лес бешеным рёвом, ринулся вперёд, туда, где в кустах притаились ребята с Ниной Петровной. Николай Ильич вскочил на ноги и бросился медведю наперерез.

— А-а! — закричал он, вскинув к плечу ружьё. Ошеломлённый медведь раскрыл пасть и молнией метнулся к нему. Снова раздался выстрел. Сквозь пороховой дым было видно, как медведь махнул лапой, словно разгоняя дым, и осел.