Хосе Рисаль - [80]

Дальше Рисаль — вслед за Пи-и-Маргалем — разбирает вопрос о существовании души. Признавая, что существует «нечто», Рисаль пишет, что мы узнаем это «нечто» (душу) по проявлениям, душа же создана высшей силой: «Разве всемогущая мудрость не могла наделить соответствующим образом организованную материю интеллектом, волей к действию и разумом?» Здесь налицо характерное для Рисаля признание высшего божественного начала, а дальше — действие естественных причин: «Зачем допускать (если это вообще можно допустить) существование нематериального существа, чтобы объяснить феномен нашего «я»?» Духовные свойства, по Рисалю, есть принадлежность материи: «Не душа воздействует на природу, но природа на душу. Душа лишь испытывает влияние природы, понимает ее и истолковывает».

Что касается Христа, то для Рисаля он всего лишь человек, который к тому же взывал исключительно к чувствам, не к разуму, проповедовал повиновение и «не сказал ни единого слова любви к тем, кто посвятил себя развитию разума с целью принести пользу братьям своим — вот только некоторые пробелы в религии Назареянина». Отсюда — постоянная борьба католицизма с силами прогресса. И если, заключает Рисаль, даже меч не может заставить людей признать это так называемое божественное откровение, то чем оно отличается от дел человеческих?

Такова последняя статья Рисаля в «Соли». Несмотря на все попытки дель Пилара вернуть Рисаля в газету, тот отказывается наотрез. Дель Пилар упрашивает: «Если ты обижен, забудь обиду, если ты считаешь, что я виноват, — но ведь всякую вину можно простить, прости и ты меня». На что Рисаль отвечает: «Ты просишь меня снова начать писать для «Ла Солидаридад» — я признателен за приглашение, но, скажу тебе откровенно, у меня нет ни малейшего желания, и ты, конечно, догадался почему… В «Соли» печатались статьи, которые идут вразрез с моими убеждениями. Может быть, ты находишь меня сверхчувствительным; да, согласен, я именно таков. Когда человек в ответ на добрую волю, любовь, самоотречение встречает нападки — поверь мне, тогда человеку надо изменить линию поведения… А что я могу поделать со своею нетерпимостью, склонностью к деспотизму?» Дель Пилар пишет Рисалю крайне сдержанно и осторожно, но как раз в эти дни жалуется жене: «Этот человек не делает ничего положительного, наоборот, он разрушает то, что с таким трудом создавали понемногу другие. Делает он это непреднамеренно, но его импульсивность приведет только к краху». Дело, конечно, не в импульсивности Рисаля, хотя как черта характера она была ему свойственна. Речь идет о принципах, но и «историю с шампанским» Рисаль помнит. «У меня есть недостатки, — пишет он дель Пилару, — я могу простить, но не могу забыть… Бокал шампанского растворил идола из глины. Но если он был из глины, то к чему жалеть о нем?»

Рисаль не хочет раскола. Он не намерен собирать сторонников — а они у него все же есть — и создавать новую партию. Он ответит на все вопросы своим новым романом. А пока надо уладить дела личные.

Письмо Леонор означает, что Рисаль свободен от обязательств по отношению к ней. Но тогда, может быть, попытаться устроить жизнь с Нелли Бустед? Он едет к ним на виллу — ему давно сказано, что он там всегда желанный гость. Биарриц — моднейший курорт со времен Второй империи, тут отдыхают все плутократы Европы. Целый месяц Рисаль, по его собственному выражению, «зализывает раны» — и делает предложение Нелли. Друзья говорят о его женитьбе как о деле решенном. Но настоящий кабальеро не может действовать в обход соперника и друга, Антонио Луны, и уже из Биаррица Рисаль запрашивает, как тот отнесется к его возможному браку. Антонио отвечает: «Между мною и ею все кончено — осталась только дружба. Слово чести. Я любил ее, мы переписывались… Она добрая девушка, природа наделила ее многими добродетелями, думаю, она сделает тебя — или любого другого достойного человека — счастливым».

Но и тут Рисаля ждет разочарование. Эдуардо Бустед не возражает — он требует только, чтобы молодая семья оставалась в Европе. С мадам Бустед дело несколько сложнее. Как и сеньора Ривера, она считает Рисаля неподходящей партией. Кто он, в самом деле? Журналист, которому платят гроши, — хирург без практики, хуже того — бунтовщик, из-за которого семья лишилась состояния. Впрочем, пусть решает сама Нелли, говорит мать, неодобрительно поджав губы. Рисаль чрезвычайно боится, что в нем увидят всего лишь охотника за приданым. Поэтому с Нелли он говорит исключительно о вещах возвышенных, в том числе и о боге. Нелли же убежденная католичка, и вольнодумство Рисаля ее просто шокирует. Она согласна «выслушать предложение», но при одном непременном условии: Пепе должен отречься от своих «заблуждений». Этого он — при всей искренности его чувств — сделать не может.

В начале марта 1891 года он покидает Биарриц. Нелли согласна ждать его. Но он пишет, что сомневается в ее чувствах к нему — любящие женщины таких условий не ставят. Нелли крайне удивлена: «Твое письмо поразило меня. Хорошо еще, что оно не попало в руки родителей… Когда ты спросил о моих чувствах к тебе, я сказала, что не могу дать ответа, пока не буду уверена, что ты принимаешь христианство так, как я, как все, кто верит, что нельзя творить добро без Его помощи и милости… Согласен ли ты? Я хотела просить тебя не писать мне больше, ио даю тебе еще одну возможность». Нелли дает ему не одну, а несколько возможностей и требует недвусмысленного ответа, но Рисаль не уступает, и в мае они обмениваются последними письмами.