Хорошо жить на свете! - [10]
Дождь идет да идет. Это просто невыносимо! Нечем заняться, так что волей-неволей приходится долбить уроки. За то мамочка меня похвалила, говорит, что я гораздо лучше учиться стала.
Я как-то опять ходила в беседку послушать, что делается за забором, но было совершенно тихо, верно никого в саду не было. В беседке на скамейке я увидела свою бедную Зину. Как я ее туда положила последний раз, прежде чем на забор лезть, так она и лежит. Подняла ее, смотрю — вот ужас! Что ж это с ней приключилось? Все лицо, шея руки, ноги (она была босая), точно потрескались, будто пузыри на них поделались, a руки так скрючились, совсем как у бабушкиной старой Василисы от ревматизма. Это верно от сырости, ведь она, бедная, трое суток здесь пробыла, a дождина такой лил, особенно по ночам. Вот я не люблю этих кукол из массы, всегда с ними что-то случается и играть неудобно: мыть нельзя, потом туловище твердое, только что руки, ноги и голову куда угодно повернуть можно. Понесла я свою Зину к мамочке посоветоваться, что с ней делать. Мамочка предложила мне отдать ее маленькой молочнице; её мать сегодня приходила, говорила, что девочке так плохо, что она больше встать не может. Я с радостью согласилась. Бедная Зина, не сладко ей у меня жилось, да и любила я ее мало, может новая мать будет больше ласкать и баловать ее. Я собрала все её вещи и сложила в отдельный пакет — не голую же ее отдавать из дому!
Бегала еще раз к забору, но там тишина, дети точно сквозь землю провалились. С горя начала я играть с Ральфиком. Милый мой пес, он всегда в хорошем расположении духа и никогда не прочь g повозиться.
За обедом мамочка объявила мне, что Зину вместе с теплым одеялом уже отправили к молочнице. Когда она это сказала, я сама не знаю, что со мной сделалось: так грустно-грустно стало и плакать захотелось… Мне не жаль Зины, нет, и я довольна, что бедная девочка порадуется, но мне стало стыдно и совестно, что я даже не простилась с ней, так без меня ее и унесли. Что она обо мне подумает? Сперва не досмотрела, потом выбросила из дому и даже не попрощалась! Я крепилась-крепилась, но не выдержала, и слезы так градом и полились у меня из глаз. И папа, и мама страшно удивились, не могли постичь, что со мной, a я им, конечно, не сказала: разве они поймут? Они будут смеяться, они ведь не верят, что и кукле может быть обидно, они уж давно с ними не играют, забыли, какие они, a может быть никогда не замечали и раньше; ведь и дети не все верят, что куклы слышат и понимают, но я-то наверное это знаю. Бедная Зина!..
Визит к молочнице. — Знакомство через забор
Сегодня утром мы с мамочкой ходили навещать маленькую молочницу и отнесли ей бульону и апельсинов. Домик у них маленький-маленький, совсем низенький; у них в одной комнате и плита, и спят они. Мягкой мебели совсем нет, ни дивана, ни кресла, только длинная белая скамейка и два белых табурета. Больная девочка лежала на кровати, под головой у неё была подушка с пестрой ситцевой наволочкой, твердая такая; девочка была прикрыта теплым одеяльцем, которое мы с мамочкой сработали, a сверх него, тоже головой на подушке, лежала моя Зина, и девочка крепко обняла ее своей пухлой, точно восковой рукой. Она нам что-то говорила, но мы не расслышали; тогда молочница попросила нас ближе подойти, потому что девочка хочет нас благодарить: «Так уж она вчера тешилась вашими гостинцами, особливо куклой, все ее около себя и держит. И то сказать, ведь сроду такой игрушки и не видывала».
Когда мы подошли, больная стала нас благодарить, но голосок её был такой слабый, что почти ничего слышно не было. Потом она с трудом подняла руку; взяла мою и стала целовать. Мне так ее жалко стало, что я не выдержала и заплакала. A как у неё страшно в груди хрипит и точно переливается что-то! Господи, какой ужас умирать! Неужели и со мной так будет?
После завтрака я не занималась, потому что у меня голова разболелась, и мамочка пустила меня в сад. Пошли мы с Ральфом.
Какой Ральф потешный: он почему-то терпеть не может нашу кухарку; как только она появится в комнатах, или подойдет за чем-нибудь к буфету, сейчас ворчит на нее и лает. A между тем она ему всякое утро приносит и сама дает сырое мясо. Когда она войдет, он уже знает, что у неё мясо, — не лает, только тихонько рычит; пока она его по кусочкам кормит — молчит, но как только все съедено, сейчас же облает ее, особенно, если ей еще вздумается с ним разговаривать, так и заливается лает, a когда она уходит, так за нею и идет и в самые пятки лает; она уж и дверь закроет, a он все еще тявкает.
Выйдя из дому, я пошла прямо к забору; на этот раз дети оказались там, слышны были разговоры и стук молотков. Я сейчас же взобралась на беседку и принялась смотреть; но Ральф не Зина, его в беседку на три дня на скамейку не положишь; он стал лаять и царапаться. Тогда я сошла вниз, взяла его на руки и вместе с ним полезла опять; право, это совсем не так легко, но все-таки добрались благополучно; я села и взяла его на колени.
Там опять играли в крокет, но детей было еще больше; кроме тех шести был еще какой-то мальчик, штатский, без формы, лет двенадцати, с круглыми глазами и лицом такого цвета, как пеклеванный хлеб бывает, и еще две маленьких девочки, одна лет восьми, другая лет шести, ровно одетые. Они, видно, уже кончали партию, потому что скоро перестали играть; и опять выиграл Ваня, но младший «рыжик» его не бил, потому что был в одной партии с ним. Они побросали молотки и побежали на гигантские шаги, которые совсем близко от того места, где я сидела.
Осиротевшая дочь школьного учителя вынуждена поступить экономкой в богатый дом. Несладкой оказалась бы ее доля, если бы не вмешательство шурина хозяйки — доброго и ласкового дяди Миши. Ради этого человека, всегда служившего ей надежной опорой, подросшая Галя готова на любые жертвы…Сентиментальная повесть принадлежит перу русской писательницы конца XIX — начала ХХ века Веры Новицкой (Махцевич).
Дочь француженки-гувернантки после смерти матери остается в барском доме помещиков Трояновых, где ее воспитывают как родную дочь.Отечественная война 1812 года заставляет подросшую девочку вспомнить о том, что она «басурманка». Трепетное горячее сердце и поддержка семьи помогут ей справиться со всеми невзгодами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике рассказов и повестей: «Настойчивый характер», «О нашем друге Рауфе», «Секрет Васи Перункова», «Абдуджапар», «Дорогие братья», «Подарок», рассказано о героической работе учащихся ремесленных училищ на фабриках и заводах в годы войны. Художник Евгений Осипович Бургункер.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.