Хорошо в деревне летом - [18]

А Дмитрий почему-то больше походил на таможенника, чем на криминального авторитета.

Иван Ильич сел на пассажирское сиденье и захлопнул дверь. В салоне было тепло, пахло кожей и женскими духами. Бандиту за рулем было не больше сорока. Неплохо одетый, подтянутый, с аккуратным ежиком на голове… Он продолжал улыбаться, и это начинало пугать.

– Стало быть, это ты моих ребят напряг вчера?

– Должно быть, я… – осторожно ответил Иван Ильич. – Не на ровном месте, прошу заметить.

– Ясное дело! – кивнул бандит. – В одежде с покойника ходить – непорядок. Пацан уже все понял и осознал. Только ведь он не в курсе был, что полушубок с историей.

– Точно не в курсе?

– Сто процентов. Сам мне сказал. Нашел, говорит, на территории у ворот. Теплый такой, хороший – ну и не смог устоять. Холода у вас тут какие, а мои пацаны из города приехали, не подготовились как следует. Им с базы запрещено выходить, да и нет в деревне бутиков – вот и мучаются… Мерзнут, – пояснил бандит, заметив непонимание на лице собеседника.

– Нашел, значит… А когда?

– Да вот на Крещение, с ранья. Обходил утром, часиков в восемь, территорию, смотрит – полушубок лежит. Бесхозный. Соображаешь? Притащили его да забросили через забор.

– Соображаю, – задумчиво кивнул Иван Ильич. – Стало быть, до восьми это случилось. И что, ваш… сотрудник вот так запросто надел?

– Ну… – бандит откинулся на спинку сиденья, прикурил от «Зиппы», щелчком открыл пепельницу. – Он подумал, что кто-то из местных их пожалел. Ты ж сам видел в какой херне пацаны ходят: кожанки на рыбьем меху. По городу нормально, а тут – только дуба дать.

Иван Ильич вытащил сигареты, нерешительно повертел пачку в руках и засунул обратно в карман.

– Это верно. А почему вы мне это все рассказываете?

– Для обеспечения взаимопонимания, – по гладко выбритому лицу снова расползлась ухмылка. – У вас же на этой почве вчера конфликт случился.

– На этой. Тут я сам виноват: надо было повежливей, да опасался, что разговаривать не захотят.

– Да я без претензий, что ты, отец. И пацаны не в обиде. Правильно сделал, что глаза на проблему раскрыл… только в другой раз выражения подбирай аккуратнее. Они у меня суровые.

Иван Ильич припомнил свой вчерашний тон и сам чуть не испугался. Старый дурак! Мог ведь зубов недосчитаться или чего похуже. На что только ради дружбы и ради правды не пойдешь. Как в книжках, честное слово. И теперь вот сидит в машине настоящего бандита – посреди деревни, но скрытый от глаз тонированными стеклами…

– Разволновался… Тот мужик, что полушубок на вашем охраннике приметил, вообще его за призрака принял. Сами понимаете, в каком настроении мы туда подошли.

– Ну а кто бы не волновался? Ты с покойником дружил, должно быть?

– Дружил.

– Ну а мои пацаны – не очень. Сам, наверное, знаешь…

Об этом вся деревня знала. Но в последнее время казалось, что Василий смирился с происходящим. Он снова сосредоточился на работе, да эта затея с крещенским купанием отнимала кучу времени и нервов…

– Ну, в целом все эти конфликты проходили без последствий, – справедливости ради заметил Иван Ильич. – Василий за словом тоже в карман не лез, мы даже удивлялись, как ему ваши строители такое с рук спускают.

– Те были не мои, – рассеянно ответил бандит и, наткнувшись на недоумевающий взгляд собеседника, неохотно пояснил: – Я базу не строил, уже готовую купил.

– И Василий знал об этом?

– Понятия не имею. С чего бы?

– Да просто я в курсе, что он на праздниках часто на базу заглядывал, – ответил Иван Ильич с простодушным видом.

– Вон что, – усмехнулся Дмитрий. – Тут секретов никаких: он мою жену рисовал. Неделю ему позировала. А к чему ты это дело вообще копаешь? Там же явное самоубийство, никакой уголовщины.

– А это вы откуда знаете?

– К участковому вашему заехал на чаек, полюбопытствовал.

Иван Ильич мысленно обругал Назаренко последними словами. Сам не работает и другим не дает.

– Не похоже это на самоубийство, – упрямо сказал он. – Я Василия знал лучше, чем кто-либо, накануне с ним виделся.

– Дело твое… Ты главное ребят моих больше не зли – молодые, горячие. Хорошо, сообразили мне позвонить, хотя раньше следовало, конечно, тех же шмоток теплых заказать. Молодые еще, стеснительные, – хохотнул Дмитрий. – Ну, ничего. Я понавожу тут дисциплину. Отдохну еще пару дней. На праздниках с неделю на базе прожили – красота.

– И не заскучали в деревне-то за неделю?

– Жена не дает заскучать. Она у меня – у, какая.

Описывая супругу, бандит сделал руками размашистый жест в воздухе и снова засмеялся. На этот раз почти по-доброму. Любит, видать. И вообще, может, просто смешливый мужик, а не техника запугивания у него такая.

Иван Ильич взялся за ручку дверцы, собираясь прощаться.

– Рад, что мы все выяснили. Хорошо вам отдохнуть.

– Погоди, – бандит взял его за локоть. – Главное, отец, давай определимся окончательно… Мы тут шухер наводить не планируем и с местными ссор не хотим. База стоит, летом заработает – и вам хорошо будет, и нам. Народ в деревню потянется, в магазин деньги пойдут, у бабушек ваших будут молоко туристы покупать. Сами ж начнете комнаты сдавать. В общем, давайте жить дружно, и чтоб мои пацаны ночью за огнетушители не хватались, ясно?