Хороший год - [69]
Позавтракав, сообщники вышли из гостиницы; все четверо были немного подавлены, двигались медленно и переговаривались вполголоса. Конечно, сказывались вчерашние возлияния, но мысль о предстоящем конфликте тоже изрядно портила настроение. Одно дело знать, что человек — мошенник и лжец, и совсем другое — сказать ему это в лицо. Как он поведет себя? Не выдержит и во всем признается? Или станет все отрицать и вызовет полицию? А может, впав в ярость, начнет швырять в них бутылки? Кто его знает... Когда они подошли к порогу нужного дома на Ксавье-Арнозан, дальние куранты пробили десять. Чарли расправил плечи, поправил галстук-бабочку и постучал в дверь. Послышались шаги, дверь распахнулась; на пороге стоял коренастый молодой человек в темном костюме, лицо его было бесстрастно.
— У меня назначена встреча с мистером Фицджеральдом, — твердо и уверенно произнес Чарли, хотя был немало удивлен тем, что его не встречает сам хозяин.
Все с тем же каменным лицом молодой человек молча пропустил их в прихожую и повел по коридору в дегустационный зал.
На длинной столешнице красного дерева в этот раз не было ничего, кроме пепельницы. Позади стола сидел человек постарше, с длинным костлявым подбородком и стрижкой en brosse[192]. Он тоже был в темном костюме. Под пристальными взглядами посетителей он с нарочитой неспешностью вытащил сигарету и закурил; в ту же минуту сзади послышались шаги, друзья обернулись и увидели двух полицейских в форме, которые встали по обе стороны двери. Сидящий за столом человек нахмурился.
— Подождите снаружи, — распорядился он, указав полицейским пальцем на выход, — и закройте дверь.
— А где же мистер Фицджеральд? — Чарли сделал отчаянную попытку выразить недовольство происходящим. — Так дела не делаются.
Человек за столом поднял руку:
— Кто из вас говорит по-французски?
Макс и Руссель кивнули.
— Хорошо. Будете переводить своим товарищам. Меня зовут Ламбер. Инспектор Ламбер. — Встав со стула, он подошел к длинному столу и сел на уголок столешницы, щурясь на посетителей сквозь сигаретный дым. — Вчера мы получили сообщение о вашей... деятельности. Должен сказать, здесь, в Бордо, мы подобных авантюр не одобряем. Подрыв ложной информацией доброго имени наших вин, попытка осуществить гнусную подмену вина, налицо обман и нарушение доверенным лицом своих обязанностей с целью получения наживы — все это очень серьезные преступления, которые влекут за собой суровые наказания. — Он потушил сигарету о донышке пепельницы и пересел обратно на стул. Оглядев четыре окаменевшие физиономии, кивком подтвердил обвинение и повторил: — Чрезвычайно серьезные.
— Putain! — вырвалось у Русселя.
— Черт подери! — буркнул Чарли; в общих чертах он понял суть того, что сказал Ламбер.
— Я могу все объяснить, — вызвался Макс.
— Слава богу, что ты успела позвонить, — сказал Фицджеральд. — Ведь я ничего не заподозрил: он делал все, как настоящий дегустатор, и говорил ровно то, что нужно. И какой заказ! В другом полушарии, за тридевять земель от Франции — об этом можно только мечтать. Впрочем, он не сделал ни малейшей попытки сбить цену, и я, наверно, должен был почуять неладное. Но от ошибок ведь никто не застрахован. — Он пожал плечами, лицо его прояснилось. — К счастью, трагического исхода удалось избежать — благодаря тебе, дорогая. Выпей шампанского и расскажи мне еще разок, что именно тебя насторожило. Прошлый раз мы беседовали в некоторой спешке.
Их столик стоял ближе всех к огороженному забором саду отеля "Бристоль"; пышная зелень источала прохладу, столь желанную в дикую жару, превратившую Париж в раскаленную печь. Отхлебнув вина, Натали Озе проговорила:
— Удалось избежать только по счастливой случайности. Как тебе известно, я собиралась обсудить с Русселем поставки этого года, звоню, а его нет — уехал; это показалось мне очень странным. Он страшно не любит уезжать из дому; не припомню, чтобы он хотя бы раз ночевал где-то на стороне. Вдобавок его жена отказалась дать мне номер телефона, по которому я могла бы с ним связаться. Тогда я поехала к Скиннеру; там ни души, кроме пронырливой старой кошелки, которая считается его домоправительницей. Тут-то я тебе и позвонила, а уж когда ты мне сообщил про частную дегустацию, на которую только что приходил некий англичанин... — Не поднимая глаз от бокала, она покачала головой: — Какая досада, что Руссель струсил и решил во всем признаться. План-то был превосходный.
Фицджеральд погладил ее по руке:
— Ничего. Он послужил нам верой и правдой. У нас с тобой теперь деньжат более чем достаточно: ты можешь прекрасно устроиться в Калифорнии, а я в Нью-Йорке. Если нужно исчезнуть, лучше Америки страны не найти. Завтра в это время мы будем уже там. — Он обернулся к мужчине с длинным костлявым подбородком и стрижкой ежиком:
— А как ты, Филипп? Понравилась тебе роль flic?[193]
Тот усмехнулся, отчего его угловатая физиономия немного помягчела.
— Плевое дело, — отозвался он. — И бабки неплохие. — Фицджеральд дал ему такую толстую пачку банкнот в сто евро, что ее пришлось разделить пополам и разложить по двум карманам. — Умора. Они, как увидели моих пацанов в форме, даже не стали спрашивать у них документы. Люди ведь что видят, тому и верят.
Герои этой книги сделали то, о чем большинство из нас только мечтают: они купили в Провансе старый фермерский дом и начали в нем новую жизнь. Первый год в Любероне, стартовавший с настоящего провансальского ланча, вместил в себя еще много гастрономических радостей, неожиданных открытий и порой очень смешных приключений. Им пришлось столкнуться и с нелегкими испытаниями, начиная с попыток освоить непонятное местное наречие и кончая затянувшимся на целый год ремонтом. Кроме того, они научились игре в boules, побывали на козьих бегах и познали радости бытия в самой южной французской провинции.
Первую запись о булочной «У Озе» Питер Мейл сделал в 1988 году, собирая материал для своего будущего бестселлера «Год в Провансе». После выхода в свет романа в булочную зачастили посетители. Им нужен был не только хлеб: они хотели получить рецепты и узнать секреты мастера, для того чтобы на собственных кухнях попытаться воссоздать великолепные творения Жерара Озе. Все это вы и найдете в «Исповеди булочника». Узнаете забавные истории о хлебе, познакомитесь с историей булочной Озе, получите множество полезных советов и, возможно, научитесь выпекать аппетитные багеты с хрустящей корочкой не хуже, чем это делает сам мастер.
В продолжении книги «Год в Провансе» автор с юмором и любовью показывает жизнь этого французского края так, как может только лишь его постоянный житель.
Где еще солнце светит триста дней в году? Где еще вы найдете настоящее rosé, иногда с ароматом винограда, иногда сухое – этот вкус лета в вашем бокале? Где еще козий сыр становится произведением искусства? И где еще живет столько дружелюбных людей со спокойным характером, которые ведут размеренную жизнь и лишены современной привычки нервничать и все время куда-то спешить? Перечень нескончаем, а ответ один – конечно в Провансе! В этом убеждены не только сами провансальцы, но и Питер Мейл, автор знаменитых книг об этом райском уголке на юге Франции, в котором он провел последние двадцать пять лет своей жизни, щедро делясь любовью к Провансу с миллионами своих читателей во всем мире.Впервые на русском языке!
Питер Мейл угощает своих читателей очередным бестселлером — настоящим деликатесом, в котором в равных пропорциях смешаны любовь и гламур, высокое искусство и высокая кухня, преступление и фарс, юг Франции и другие замечательные места.Основные компоненты блюда: деспотичная нью-йоркская редакторша, знаменитая тем, что для бизнес-ланчей заказывает сразу два столика; главный злодей и мошенник от искусства; бесшабашный молодой фотограф, случайно ставший свидетелем того, как бесценное полотно Сезанна грузят в фургон сантехника; обаятельная героиня, которая потрясающе выглядит в берете.Ко всему этому по вкусу добавлены арт-дилеры, честные и не очень, художник, умеющий гениально подделывать великих мастеров, безжалостный бандит-наемник и легендарные повара, чьи любовно описанные кулинарные шедевры делают роман аппетитным, как птифуры, и бодрящим, как стаканчик пастиса.
Знакомьтесь с Боем — это вдумчивый наблюдатель за поведением человека, остроумный и проницательный летописец современной жизни, ее радостей и противоречий. А вообще-то, он собака. В книге «Прованс навсегда» автор посвятил Бою отдельную главу и рассказал, как безродному прованскому «чучелу» удалось ловко обосноваться на седьмом небе собачьего рая — собственно, в доме Питера Мейла и его жены Дженни. В книге «Собачья жизнь» сам пес, взявшись за «мемуары» — ему есть что сказать миру! — повествует о своем непростом пути к «вершинам успеха», а кроме того, делится очень забавными и порой весьма колкими замечаниями относительно своих хозяев, их гастрономических привычек и образа жизни, странностей и чудачеств, и их бесконечных гостей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ночной маршрут».Книга, которую немецкая критика восхищенно назвала «развлекательной прозой для эстетов и интеллектуалов».Сборник изящных, озорных рассказов-«ужастиков», в которых классическая схема «ночных кошмаров, обращающихся в явь» сплошь и рядом доводится до логического абсурда, выворачивается наизнанку и приправляется изрядной долей чисто польской иронии…
Молодой резервист-аспирант Гранж направляется к месту службы в «крепость», укрепленный блокгауз, назначение которого — задержать, если потребуется, прорвавшиеся на запад танки противника. Гарнизон «крепости» немногочислен: двое солдат и капрал, вчерашние крестьяне. Форт расположен на холме в лесу, вдалеке от населенных пунктов; где-то внизу — одинокие фермы, деревня, еще дальше — небольшой городок у железной дороги. Непосредственный начальник Гранжа капитан Варен, со своей канцелярией находится в нескольких километрах от блокгауза.Зима сменяет осень, ранняя весна — не очень холодную зиму.
Жюльен Грак (р. 1910) — современный французский писатель, широко известный у себя на родине. Критика времен застоя закрыла ему путь к советскому читателю. Сейчас этот путь открыт. В сборник вошли два лучших его романа — «Побережье Сирта» (1951, Гонкуровская премия) и «Балкон в лесу» (1958).Феномен Грака возник на стыке двух литературных течений 50-х годов: экспериментальной прозы, во многом наследующей традиции сюрреализма, и бальзаковской традиции. В его романах — новизна эксперимента и идущий от классики добротный психологический анализ.
Вниманию читателей предлагается сборник произведений известного русского писателя Юрия Нагибина.
