Хорошие солдаты - [53]

Иракцы порой смотрели на Иззи с неприкрытым отвращением, как на презренное орудие в руках американцев. Но он выполнял свою работу с энтузиазмом — во-первых, потому, что был неравнодушен к Соединенным Штатам (его старшая дочь, которой исполнилось семнадцать, родилась в Нью-Йорке), а во-вторых, из-за случившегося летом, когда он поехал домой, в центральную часть Багдада, провести несколько дней с семьей.

В один из вечеров около его многоквартирного дома взорвалась бомба. Даже по багдадским меркам взрыв был чудовищной силы. Двадцать пять человек погибло, сто с лишним были ранены, но на ПОБ Рустамия, в семи милях оттуда, никто об этом не знал, пока не зазвонил сотовый телефон Брента Каммингза и не раздался отчаянный голос Иззи.

Произошел взрыв, сказал он. Квартира в обломках, дом горит, и одна из его дочерей опасно ранена: что-то попало ей в голову. Он повез ее в больницу, но там было слишком много раненых, и врачи сказали, что ничего не могут сделать, что ей нужна более серьезная помощь, чем они могут оказать, и вот он стоит на улице, дочь, вся в крови, рядом с ним, и он боится, что она умрет.

— И у вас осталась одна надежда — на американский госпиталь? — переспросил Каммингз, повторяя слова Иззи. Тот начал было отвечать, но телефон вдруг умолк. — Иззи, — сказал Каммингз. — Иззи!

Как случаются на этой войне хорошие моменты?

— Иззи, — сказал Каммингз, перезвонив ему. — Везите дочку сюда.

Вот как они случаются.

— О, спасибо, сэр. Спасибо, сэр, — сказал Иззи.

И вот как возникают сложности. Даже у войн есть свои правила, и одно из правил этой войны определяло, кому могут оказывать помощь американские медицинские службы. Американцам — да, конечно, но иракцам нет, за исключением случаев, когда человек ранен американскими военными и рана опасна для жизни. Поскольку бомба, взорвавшаяся в автомобиле, была заложена иракцами, никому из раненых, включая, видимо, и дочь Иззи, американская помощь не полагалась.

Но Каммингз кое-что знал о жизни Иззи до того, как он стал переводчиком. Если его раненая дочь родилась в Нью-Йорке, не дает ли ей это дополнительных прав?[10] Может ли жительница Ирака, родившаяся в Америке и раненная неамериканской бомбой, получить помощь в американском военном медицинском учреждении?

Каммингз не знал ответа. Он позвонил в медпункт врачам, но они тоже его не знали. Он попробовал связаться с юристом ПОБ, но не смог. Он даже не знал, какая именно из дочерей Иззи пострадала — та, что родилась в Нью-Йорке, или восьмилетняя, родившаяся в Багдаде. Он попытался еще раз поговорить с Иззи. Связь была ужасная. Он звонил и звонил.

— Иззи… Вы слышите?.. Где ваша дочь, которая родилась в Соединенных Штатах?

И опять телефон умолк.

Он снова позвонил. Связь все время прерывалась.

— Дочь, которая родилась в Америке, она с вами сейчас?.. Это ее ранило?.. Которую из них ранило?.. Она с вами на улице?.. Что вы не можете?.. Не слышу…

И вновь разговор оборвался, и в этот момент Каммингз решил вопросов больше не задавать, действовать исходя из предположения. Он мог и не угадать ответ — он это понимал. Но, поскольку Козларич на несколько часов уехал на другую ПОБ участвовать в поминальной церемонии, спрашивать, как ему поступить, было некого.

Он позвонил офицеру другого батальона, контролировавшему доступ на ПОБ: всякому, кто хотел пройти через ворота, не будучи американским военным, нужно было, чтобы его не отправили восвояси, не задержали и не застрелили, получить разрешение.

— Да, — сказал ему Каммингз. — Я уверен, что у них есть на руках свидетельство о рождении.

Свидетельство о рождении, если вообще существовало, вполне могло, подумал он, сгореть во время пожара в квартире. Он посмотрел на часы. До захода солнца времени совсем мало. Вскоре должен был начаться комендантский час, и с того момента Иззи с дочерью полагалось до рассвета находиться в помещении. Офицер продолжал задавать вопросы.

— С этим мы потом разберемся, — нетерпеливо сказал ему Каммингз. — Сейчас я просто хочу помочь этому человеку.

Потом он позвонил батальонному врачу и предупредил, что в ближайшие минуты надо будет оказать помощь лицу женского пола, возраст неизвестен.

— Американская гражданка, — добавил он, а потом добавил еще: — Возможно.

После этого он еще раз позвонил Иззи, чтобы узнать, близко ли он от ПОБ, и Иззи голосом еще более отчаянным, чем раньше, сказал, что нет, совсем не близко, что он с дочерью до сих пор на улице, пытается поймать такси.

— Спасибо, сэр, — повторял он и повторял. — Спасибо, сэр. Спасибо, сэр.

Ничего не оставалось, как ждать. Отправить за Иззи колонну военных машин было невозможно. Он должен был добраться сам. Солнце почти уже село. Позвонил офицер другого батальона с вопросом: правда ли, что у 2-16 сегодня были потери? «Нет», — ответил Каммингз. Потом позвонил другой офицер: он услышал, будто бы какие-то солдаты были ранены после взрыва в жилом доме. Потом третий: прошел слух, что кто-то из 2-16 погиб в результате СФЗ-атаки.

— Нет, в коалиционных силах раненых нет, — отвечал всем Каммингз. — Пострадала жительница Ирака — иракская американка. Дочь нашего переводчика.