Хорошие новости - [9]

— Так что с ее шпиком?

— Потом расскажу. — («Может быть. А может, и нет».) — Давай взлетать, кажется, без материала мы сегодня не останемся.

И сразу же запищал арутюновский «инди-вид»: пришло сообщение от неизвестного адресата. Краткое, всего из одной строки: «Летите к Песенной пл., через ул. Инженерную и бульв. Шекспира».

— Не самый удачный маршрут, — проворчал Спицин. — На Шекспира может быть перекрыта верхняя воздушная трасса, придется по низу шпарить, а там не сильно разгонишься.

Так оно и вышло: над бульваром оказалась жутчайшая пробка, Спицин, матерясь, перевел «муху» в наземный режим, что намного уменьшило их скорость, но давало хоть какие-то шансы выбраться из этого столпотворения. (Многие летающие аппараты типа «блюдец» для езды приспособлены не были и поэтому уныло висели над бульваром, почти полностью закрывая небо, отчаянно сигналя и продвигаясь вперед по метру в полчаса. Верхняя воздушка, как и предсказывал ведомый, оказалась перекрыта: на ближайших небоскребах что-то ремонтировали, из-за этого и запретили движение.)

На повороте с Шекспира на улицу Полярников их «муха» наконец взлетела, но только начала набирать скорость — как тут же едва не врезалась в толпу. Здесь аварии происходили часто: очень неудачный поворот, да еще с развилкой, из одной полосы сразу на несколько других. В этот раз не повезло какому-то пареньку — решил перебежать поверху, хотя вон же, рядом совсем, подземный переход. Беднягу сшибло легковушкой, на асфальте отчетливо был виден след от покрышек и еще один, влажный…

— Зря я «перековался»! — подосадовал Арутюнов. — Сейчас имели бы эксклюзив. Эй, ты чего?!

— Машут, чтобы снижались.

— Забудь, сзади полно других «мух», мальчику мы уже ничем не поможем: смотри, сколько крови. Давай, Спицин, мы и так в цейтноте. Переходи на верхнюю и выжимай все, что сможешь, из этого драндулета!

Арутюнов оглянулся в последний раз: да, люди внизу махали, но след на асфальте был слишком красноречив, прости, Господи, за невольный каламбур. На помятом капоте легковушки сидел, тупо уставившись перед собой, бедолага-водитель. Наземная дорога дальше была перекрыта: развернувшийся фургон, когда тормозил, уходя от столкновения, закупорил ее наглухо. «Блюдце» здесь бы не село, но сзади, Арутюнов точно помнил, летели еще несколько «мух».

Потом вся эта картинка исчезла, Спицин вывел машину на верхнюю трассу и увеличил скорость до максимума.

На Песенной площади они приземлились и вышли из «мухи», поставив ее на сигнализацию. Арутюнов напомнил Спицину, чтобы включил сенсор-читчик; сам он активизировал его еще перед визитом к безымянному господину Я-Ваш-Шанс. («Так что в случае чего…»)

— Ну и?.. — Спицин демонстративно огляделся по сторонам. — Где эксклюзив, где сенсация? Тебя не обдурили часом, Борисыч?

Похоже было на то. Песенная издавна славилась своими концертными площадками, куда мог прийти любой — и в качестве зрителя, и в качестве выступающего. Певцы, клоуны, юмористы, фокусники, танцоры здесь оттачивали свое мастерство — или демонстрировали полную бездарность.

Арутюнов со Спициным обошли всю площадь, засняли несколько забавных номеров (больше всего порадовала опера «Телепузики»); наконец в полпятого Большой Босс позвонил по «инди-виду» и вызвал их в редакцию.

— Надо было ехать в зоопарк, у них вечно кто-то рождается, хоть это засняли бы, — подытожил Спицин, поднимая машину в воздух.

В это же время Арутюнову пришло сообщение: «К сожалению, мы вряд ли сможем быть вам полезны, Евгений Борисович. Не пытайтесь нас искать, это бессмысленно, там, где мы с вами беседовали, разумеется, никого уже нет».

— Что за чушь? Сами же предложили, а теперь…

— Наверное, не такие они надежные ребята, как тебе говорили. Вот и объяснение, почему Маргоша отказалась от их услуг.

— Очень оно поможет, это объяснение, когда придется отчитываться перед БоБо! Разве что запись ему покажем…

Но, как выяснилось позже, на кассете в том месте были сплошные помехи и больше ничего.

Вердикт Босса: «Будешь в „хорошистах“, пока не найдем замены. Все равно „перековываться“ раньше, чем через месяц, нельзя. Совершенствуйся. Если результатов не увижу, зарплату оставлю той же, но о своем проекте можешь забыть навсегда».

18:45

Старушки у подъезда — они везде одинаковые, что в пригороде, что в самом центре. Всегда всё знают. И готовы посочувствовать — дай только повод.

— Вы не отчаивайтесь, Женечка! Все у вас будет хорошо.

— Да, конечно, конечно. — Арутюнов выдавил из себя постную улыбочку и хотел уже идти дальше, но бабушки продолжали:

— А того мерзавца, ирода того бессердечного обязательно найдут! Никому не позволено так поступать!

— Не найдут, — отмахнулся он. — А если даже найдут — толку-то? Ничего противозаконного он не сделал.

— Противозаконного, может, и не сделал! Но это ж неслыханно! Он же видел, что нужна его помощь! А теперь неизвестно вообще, выживет ли мальчик!

— Какой мальчик?

Они изумленно уставились на Арутюнова: три совы, три парки, три мойры, у каждой в руке ножницы, и все нити — обрезаны, оборваны, спутаны в мохнатый клубок.

— Не знает… — шепнула одна, та, что вязала спортивную шапочку с задорным помпоном. — Ах ты, Господи!..