Хорошие деньги - [12]

Василия толкнули в плечо, – он вздрогнул и очнулся. Перед ним стоял Коровкин и дружелюбно улыбался. Василию стало совестно и досадно, что его застали спящим на боевом посту. Резко встал перед прапорщиком, но ударился головой о низкий потолок. Было больно, самолюбие страдало, хотелось потереть ушибленное место. Собрался было отрапортовать, но Коровкин отмахнулся:

– Сидите, сидите. Все ли в порядке на станции? Связь устойчивая?

– Так точно.

Василия раздражала улыбка прапорщика, – в ней показалась ему насмешка. Присел, повернулся лицом к аппаратуре и стал неподвижно-упрямо на нее смотреть. Коровкин полистал Грина и спросил:

– Любите романтические вещи?

– Душа просит… – сказал он, но сразу поправился, будто вспомнил что-то важное о себе и жизни: -…иногда. Бывает.

– А я увлекаюсь трезвой прозой. – Коровкин присел на стул, закурил. – Давно, Василий, присматриваюсь к вам. Какой-то вы немножко странный. Замкнутый. Себе, так сказать, на уме. Не обиделись на мои слова?

– Мне кажется, что любой человек хотя бы чуть-чуть, но себе на уме. И вы в том числе, товарищ прапорщик.

– Вот как!

– Вы, извините, товарищ прапорщик, похожи на волка в овечьей шкуре.

– Так, допустим. Докажете?

– Вы с виду такой простой, то есть простачок, а глаза ваши выдают вас. Мои и ваши глаза чем-то похожи.

– Чем же?

– Я не смогу вам объяснить.

– Попытайтесь, Василий.

– В ваших глазах отражается какая-то ваша задумка. Страстная задумка. Вы хотите, наверное, чего-то большего, чем другие люди.

Коровкин попытался улыбнуться, но у него, как от боли, вздрогнула тщательно пробритая щека. Он заинтересованно смотрел на Василия, прищурив глаз.

– А вы, Василий, такой же человек – с задумкой, как вы выразились? Чего же вы хотите получить от жизни?

Василий не выдержал его умного, проницательного взгляда, – опустил глаза и стал без причины оправлять гимнастерку.

– Много чего хочу. – Замолчал, прикусив нижнюю губу.

Прапорщик снова взял в руки книжицу, зачем-то полистал:

– Как мы, люди, наивно верим в эти странные алые паруса, они нам мерещатся всю жизнь. А на самом деле никаких алых парусов нет. Есть скука будней, есть постоянное движение к своей цели, есть хорошая и плохая пища, хорошие и плохие вещи, а всякий романтический бред только мешает движению вперед. Вы улыбаетесь, и, похоже, иронично?

– Человеку все же нужны алые паруса. Они – воздух для его души, и без них она задыхается и чахнет.

– Красиво сказано, но не более. И как-то заученно. Вы сами-то верите своим словам? – Но Василий угрюмо смотрел в сторону и молчал. – Постараюсь тоже выразиться красиво: паруса – чтобы плавать, а человеку нужна земля, на которой они совсем ни к чему, ни алые, ни зеленые.

– И все же нужны паруса, – без видимой причины упрямствовал Василий. – Человек хочет мечтать, летать в облаках, строить воздушные замки.

– Чепуху вы мелите, Василий. И, чувствую, не совсем искренни, а точнее – и сами не верите своим словам. Пытаетесь самого себя в чем-то убедить, взглянуть на жизнь по-новому? Молчите? Ну, молчите, молчите! А я вам вот что скажу: из нас хотели сделать новых людей, – что же получилось, любезный? Запомните: человеческая суть вечна, ее никакая революция не изменит. Вот вы говорите – мечтать должны люди. Да, наверное, должны, но как мечтать, как, если рядом с тобой столько нелепости, гадости, грязи, фальши, и сам ты незаметно погрязаешь в дерьмо жизни. Я, может, тоже хочу мечтать так же красиво, как вы или любимый вами Грин, но – уже не в силах. И вы тоже обессилите и начнете фальшивить, подличать и, может быть, сопьетесь. Одно остается…

Коровкин прервался и внимательно посмотрел в глаза Василия, словно бы намеревался глубже заглянуть в него.

– Одно остается: бороться за себя. Любыми способами! Любыми!

– Вы повторяете мои мысли.

– Вы, Вася, сами подметили, что мы похожи… взглядами. – Он помолчал и добавил: – Взглядами на жизнь. Правильно? Ну-с, желаю успеха. – И Коровкин вышел.

Василия сменили. Он ушел в палатку, прилег в одежде на голый топчан, и никак не мог уснуть. Вставал, ходил между топчанами, на которых спали сослуживцы. Неужели все в мире – ложь и обман? Никому нельзя верить? И жить только для себя? Где, в чем правда жизни? И Ковбой, и Дунаев, и Коровкин, и сестра Наташа, и отец с матерью, все-все люди на этой земле хотят, в сущности, одного и того же – жить для себя. Все хотят иметь много денег, красивые, полезные вещи, чем-то выделяться среди других. Если так – зачем людям алые паруса, красивые мечты? Неужели и вправду алые паруса – просто вранье, которой люди прикрывают истинные намерения и планы?

Всю неделю Василию хотелось увидеть прапорщика, но он и сам не знал зачем: что-то сказать ему, что-то уточнить, поспорить?.. Коровкин приехал, как обычно, в понедельник утром, протянул Василию руку для приветствия, чего раньше не делал; солдаты удивленно посмотрели на обоих – не принято было любому начальнику здороваться за руку с солдатом.

– У меня, Василий, деловое предложение для тебя, – обратился Коровкин доверительно на "ты", ласково улыбаясь. – Хочешь в полку работать поваром? Ты мне приглянулся. Да и глаза у нас, как ты заметил, схожи, – заговорщицки-шутливо подмигнул он. – Варишь ты хотя и доморощенно, однако прилично и отвественно, кушаю с удовольствием. Быстро, я думаю, набьешь руку. Даст Бог, сработаемся. Как?