Хорошая война - [21]

Теперь о свите. Оруженосцы, пажи, посыльные, охрана. Меньше десяти несолидно. Макс взял сорок швейцарцев. Много, но причины у него, как вы понимаете, были.

Для фрау — горничные. В некоторые платья без помощи двух служанок и не влезть. Парикмахер. Белошвейка. Прачки. Если в замке есть свой доктор, пусть пакует свои инструменты.

Обязательно — управляющий всем этим хозяйством. Извольте, старина Гастон, оставить замок, собрать людей, кого сочтете нужным, упаковать вещи, переместить все в другую страну, там в течение дня организовать для господ тот уровень комфорта, к которому они привыкли в замке.

Для всех — полевая кухня. Где будут питаться все гости турнира? На то время никакого элитного общепита еще нет. Хорошо поесть, устроить пир или прием можно только на дому у кого-то богатого. То есть, в шатре. Шеф-повар из замка и с ним кухонная бригада, чтобы кормить отдельно господ и их благородных гостей, отдельно прислугу.

Если берем много лошадей, то берем возчиков для телег, кучеров для кареты, коновала и кузнеца. За возчиков сойдут не самые тупые крестьяне, они же пригодятся на черных работах в лагере.

Но даже не надейтесь, что какие-то слуги будут совмещать должности, например, возчика и повара. У слуг собственная гордость, и черта с два их кто-то заставит выйти за рамки прямых обязанностей.

Чем хороши солдаты — они не глупы, как крестьяне, и не ограничены как слуги. Там, где нужна физическая сила, например, вытащить из грязи застрявшую телегу, или там, где нужно проявить смекалку, например, поставить лагерь в конце дня и снять лагерь на рассвете, можно рассчитывать только на солдат.

Итого — сорок солдат, двадцать пять квалифицированных слуг и пятнадцать возчиков. Для поддержания комфорта всего-навсего двух человек. Если едет семья, то у каждого члена семьи свои вещи и своя прислуга, соответственно добавляется и телег с лошадьми, и возчиков и охраны.

Дорого? Да ладно вам. Вся эта братия и так на жаловании, а лошади хотят есть, что в походе, что в стойле.

Супруги де Круа со свитой выехали на турнир заблаговременно, но прибыли всего за день до начала. Шарлотта постоянно жаловалась на самочувствие и задерживала отправление на несколько часов, а иногда и на день-другой. Что удивительно, сразу по прибытии ее здоровье полностью пришло в наилучшее состояние.

Гостиницы города с самого начала не рассчитывали принять всех благородных гостей. В свою очередь и гости не намеревались жить в гостиницах. С восточной стороны города, в трех милях от городской стены было подходящее для турниров ровное поле. Время от времени, в турнирном поле вырастали огороженные ристалища, деревянные трибуны и городок из рыцарских шатров, спланированный по всем знакомой схеме военного лагеря.

Шарлотта переоделась, не выходя из кареты, и, как только слуги разгрузили багаж, приказала кучеру ехать в замок. В последний день перед турниром все присутствующие благородные дамы должны были выбрать Суд Любви и Красоты, а также Рыцаря Чести.

У возчиков было три задачи — распрячь лошадей, разгрузить телеги и выкопать выгребную яму. Большего от них не ждали. Слуги должны были поставить господский шатер, распаковать вещи первой необходимости и подготовить господам жилье и предметы первой необходимости к вечеру. После этого, за время, оставшееся до темноты, они должны были организовать жилье для себя. Повар должен был поставить полевую кухню и приготовить сначала обед господам, потом перекусить всем остальным. Вся прочая работа по устройству лагеря лежала на швейцарцах.

Не успели слуги поставить шатер, как швейцарцы закончили ставить свои палатки, сколотили простенькую изгородь и коновязь, закрепили перед господским шатром гербовый щит, поставили флагшток и подняли флаг, договорились насчет караулов, украли где-то овцу и принялись жарить ее на вертеле. От мясного запаха скорость работы слуг заметно снизилась.

Надо сказать, что поставить шатер не просто. Кроме собственно шатра, который опирается на конструкцию из нескольких десятков шестов и растяжек, надо еще выложить пол щитами из досок и коврами, собрать и внести мебель, внести сундуки с вещами, заправить кровати.

Макс понял, что еда для него такими темпами будет только к вечеру, сглотнул слюну и обозвал управляющего и повара жирными французскими улитками, слуг — тупыми улитками, швейцарцев — наглыми плотоядными улитками, Франца — "улиткой с шилом в заднице, которой никогда нет на месте, когда надо". Последнее выражение само по себе напоминало улитку, потому что упаковалось в одно длиннозавернутое немецкое слово.

Покинув улиточье царство, Максимилиан отправился выполнять сложный квест — набиться к кому-нибудь в гости и позавтракать. Места были распределены заранее, с учетом знатности и родственных связей. Пройдя с десяток ярдов, Макс с удивлением обнаружил, что ему была отведена площадка рядом с родным братом. Фридрих, теперь уже полноправный барон фон Нидерклаузиц, впервые выбрался на турнир в такую даль. Покойный отец и сам не был спортсменом и детям не финансировал подобные поездки. Как и большинство рыцарей, Фридрих предпочитал конные турниры на копьях, а пеший бой недолюбливал.