Хороша Маша, да не наша… - [16]

Снова-здорово! И вот чего им спокойно не живется? На каждую минуту времени по три тонны происшествий. А Марьяна — этакий универсальный помощник для любой нуждающейся в помощи душеньки. Вот не нравилась ей эта роль, хоть режьте!

Опять же, помоги она сейчас Василисе, и возможно та в ответ поможет ей чуть позже. Взаимовыгодное сотрудничество. Марьяна притворно закусила губу, будто бы обдумывая слова девушки, и согласно кивнула.

— Ты Кощея не бойся, — напутствовала ее Василиса, открывая дверь покоев. — Он хороший.

Ну, конечно же, хороший! Только вот почему тогда мучает Зимоград? Иван с сестрами вряд ли согласились бы с Василисой. Да и по сказкам Кощей, как ни крути, персонаж отрицательный.

— Посмотрим, кто из нас первый сбежит из этих покоев, — с усмешкой ответила Марьяна. И ободряюще подмигнула девице.

На этом и расстались. Не успела попрощаться с Василисой, как тут же подоспел Бессмертный — на лице угрюмая гримаса.

— Вам нужно переодеться. Мне не нравится ваше одеяние, — первым делом заявил он, широким шагом пересекая комнату. — Вот это платье вчера сшила Алена. Он протянул ей новый наряд.

Вот любят мужчины покомандовать. Будто то, как она одета, имело какое-то значение.

— Неужели это так важно? — по инерции возмутилась Марьяна, хотя против совсем не была.

За последние пару дней, она свою одежду не снимала. Даже на сон. А брюки и блузка в качестве пижамы — не самое удобное, что можно придумать.

— Здесь вы подчиняетесь моим правилам, — без нажима, но уверенно изрек Кощей.

И сразу же захотелось возразить, но Марьяна избрала другую стратегию. Может быть, она будет действенней.

— Хорошо, — она принялась покорно расстегивать пуговицы на блузке.

Бессмертный растерянно моргнул, не ожидая такого смирения. Но отворачиваться не собирался. Даже слегка прищурился, как будто сомневаясь, что она это серьезно. Марьяна тормознулась на последней пуговице, но все же решила идти до конца. Решительно освободилась от блузки, оставшись в брюках и черном кружевном бюстгальтере. Глаза Бессмертного расширились, прищур исчез. Он облизнул сухие губы, будто спустя год скитаний вышел из пустыни к чистейшему озеру. Ну вот, что и требовалось доказать.

Марьяна потянулась к пуговице на брюках. Расстегнула, засветив край таких же черных кружевных трусиков. И таки не выдержала душа поэта! Сломалось сопротивление! Кощеюшка опустил глаза, отвернулся, платье положил на кровать. Марьяна победоносно сбросила брюки, подошла вплотную к Бессмертному и, взяв с кровати платье, не торопясь влезла в него.

Ну, слава богам, хотя бы на обнаженку он реагирует. Значит, работать можно. Хотя вечно это оружие действовать не будет. Перебарщивать, безусловно, не рекомендуется.

Кощей повернулся тогда, когда она пыталась дотянуться до застежки на спине. Нынешний наряд нравился ей больше предыдущего. Начиная с более удачного цвета — красного, и заканчивая интересным покроем. Декольте, конечно, было скромнее, нежели раньше, но треугольный вырез и без того подчеркивал грудь.

— Завтра мы устраиваем бал, на который прибудут кандидаты в мужья для моей сестрицы, — он протянул руки к Марьяне, помог с застежкой, слегка задержав ладони возле ее шеи.

И этот будет просить помощи?

— Заклинаю вас не лезть в это дело. Василиса наверняка просила вас об обратном. Не так ли?

— Правила здесь ваши, но я все-таки сама решу, буду ли им следовать, — уклончиво ответила Марьяна.

Кажется, Бессмертному порядком надоело ее своеволие. Он обхватил ее за плечи и разок встряхнул. Глаза черными гвоздями удерживали ее взгляд.

— Вы моя пленница, а не гостья. Кажется, вы время от времени забываете об этом. Вам придется не только выслушивать мои слова, но и выполнять то, что я скажу.

— Только если я боюсь наказания, — Марьяна неожиданно для самой себя придвинулась ближе к Кощею. Эх, куда ее несет…  В своем мире она бы себе такого не позволила. А здесь, в Койграде, наружу вырвалась какая-то другая сторона ее сущности, ищущая приключений на свою пятую точку.

Новое платье не открывало такого простора для фантазии, как предыдущее, но минуту назад она дефилировала в одном белье, так что Бессмертному было, что представить. Ну, он, по всей видимости, и представил. Черные глаза стали еще темнее, хотя казалось, что чернее некуда. А может быть, Марьяне привиделось, потому что ночное звездное небо в его взгляде вдруг подступило настолько, что захотелось зажмуриться или упасть в него навзничь, раскинув руки. К горлу подступил комок.

Его губы оказались такими же горячими, как сжимавшие ее плечи ладони. Марьяну накрыло обжигающей волной, тело онемело. Она закрыла глаза и сдалась, чувствуя, что пошла ко дну.

Но, увы, падение длилось недолго.

Кощей оторвался от нее, освободил из плена горячих рук. Марьяна распахнула глаза, желая узнать, что случилось.

Бессмертный, заметив ее взгляд, нахмурился и отвернулся. Без его прикосновений она быстро пришла в себя, стряхнув морок. Улыбнулась, будто кошка после съеденного тазика сметаны, и скрестила руки на груди.

К чертям пророчество! Ее ноги до сих пор нетвердо стояли на полу. Испытывала ли она и раньше такие чувства? Ответ был очевиден. Так стоит ли слушать какого-то стихоплета, который решил, что она погубит Кощея? Нет уж, пусть подавится собственными рифмами.