Хорьки-фермеры - [12]
— Похоже, ты прав.
Джоди улыбнулся: малыш пытался говорить как взрослые и держался так серьезно! Хорек Баджирон был городской, но успел уже полюбить эти края всей душой. А еще он на диво тонко чувствовал язык. К словам у него был свой подход, изящный и легкий, — оставалось только развивать воображение и упражняться.
— Ты ведешь дневник, Баджирон?
— Дневник, сэр?
— Пишешь о Монтане? О небе, о речках. О чем говорят другие. О чем ты думаешь. Записываешь все это?
Щенок поглядел фермеру в глаза. Бурая шляпа съехала на затылок.
— Ну, да, сэр... Записываю...
— А ты знаешь, кто ты такой, Баджирон?
Щенок отвернулся и задумался. Наконец он снова поднял голову:
— Я надеялся, сэр...
— Ты не боишься работы? Тяжелой работы?
Щенок покачал головой. Неужели Хорек Джоди может предсказать его будущее?
— Тогда есть шанс, что твои надежды не напрасны. Но ты ведь понимаешь, что должен идти не столько за словами, сколько за идеями?
— Не знаю, сэр.
— Знаешь, Баджирон. Может, ты еще не осознал, но уже знаешь.
Соколица стронулась с места и двинулась прочь, хотя маленький хорьскаут не заметил никакой команды. Всадник не обернулся.
Овцы тотчас уставились на щенка, словно спрашивая: «Где мы, Баджирон? Где мы? И куда мы пойдем теперь?»
Юный наездник покачал головой и погладил свернутый в кольцо аркан из темно-красной шерсти — подарок от Земляники. «Ну и ну. Я знаю свое будущее?! А почему бы и нет? Если Хорек Джоди так сказал, то почему бы и нет?»
— Сюда, пожалуйста, — сказал он радужным овцам. Те уже отвернулись, залюбовавшись пейзажем. — Мандарин! Абрикоска! Пойдемте! Все за мной!
— Лапша под соусом! Внимание, внимание! Лапша под соусом!
В угасающем свете дня разливался металлический звон: Куки бил в треугольник, сзывая всех на ужин. Щенки прощались с овцами до утра, уговаривали их вернуться в лагерь, напоминали, что ночи стоят холодные не по сезону, раскладывали овсяные лакомства по чашечкам у постелей своих питомиц.
Хорек Джуп дописал очередную строчку, захлопнул блокнот и сунул его в седельную сумку Молнии рядом с зачитанным до дыр шедевром в бумажной обложке — «Путем хорька» Аведоя Мерека. Подъехав к походной кухне, он спешился у водопоя и отпустил лошадь напиться.
— Опять лапша под соусом?
Чувство юмора у Куки было что надо. Какие бы блюда ни подавали на стол, какие бы изысканные ароматы и экзотические вкусы ни извлекал этот чудо-повар из простейших ингредиентов, в меню, выписанном мелом на доске, всегда значилось одно и то же.
— Лапша под соусом не приедается никогда. — Внезапно повар уставился на него вопросительно: западный акцент он ставил себе с истинно швейцарской тщательностью. — Или надо было сказать «никода», Джуп? Надо пропускать «г»?
— Можно и просто «никокда», Куки. Ты делаешь успехи. — Джуп улыбнулся, что с ним случалось нечасто. — А кстати, ты откуда родом?
На этот вопрос повар всегда находил новые ответы.
Подтянулись первые едоки, и Куки плавными, мастерскими взмахами лапы принялся раскладывать порции по жестяным мискам.
— Из Восточной Монтаны, — ухмыльнулся он.
Джуп покачал головой.
— Ну-ну. Откуда-то, небось, к востоку от Цюриха...
А про себя подумал: «Что ж, повар имеет право на свои секреты».
Сегодня вечером «лапшой под соусом» именовалось воздушное, как облачко в ясном небе, souffle а la Nicoise с лесными грибами и гарниром из тушеных овощей с канадским рисом. У кухонного фургона стоял бочонок с горной водой; тут же висели черпаки.
И вскоре уже десятки щенков и взрослых фермеров, отпустив лошадей пастись, обступили теплую кухню, и рассказы о прожитом дне поплыли над синей льняной скатертью, которую Куки загодя расстелил у костра. Миски крепко зажаты в лапах; на земле — полные до краев кружки; тихонько позвякивают вилки. То там, то здесь слышатся удивленные возгласы — «до чего вкусно!», «просто объедение!», «молодец, Куки!». Все идет своим чередом — как обычно в час общего ужина.
Наконец заходящее солнце озарило небосклон прощальным заревом, и маленькие хорьки расселись вокруг костра — послушать о том, что здешним старожилам довелось повидать на лоне природы. Порой среди рассказов случались и правдивые.
Один из фермеров, Хорек Дакота, держался поодаль. Восседая на сером коне по кличке Тень, он вглядывался в холодную тьму: нес караул на случай, если какая-нибудь овечка вздумает погулять во сне и забредет на скалы. Поужинает он позже.
Утомившись за день и надышавшись свежим воздухом прерий, радужные овцы быстро уснули — все, кроме Фиалки, которая любила подолгу размышлять в темноте и одиночестве.
Куки скромно стоял у откидного столика. Он пробовал суфле и испытывал своего помощника Крошку: «А не добавить ли самую чуточку шафрана?»
Крошка не так давно пережил подлинное преображение. Прежде кулинария была для него просто работой; теперь она стала его страстью.
— Я бы лучше не клал шафрана, шеф. Но что вы скажете, сэр, насчет капельки кумина?
Куки улыбнулся. Помощник подавал надежды.
Джуп достал из седельной сумки блокнот для стихов, примостился с карандашом у костра и, вполуха прислушиваясь к беседе, медленно, строчку за строчкой, продолжал выводить свою эпическую поэму. В день, когда Джоди сыграет свадьбу, — если, конечно, такой день когда-нибудь придет, — этот немногословный фермер намеревался продекламировать невесте биографию своего кузена, положенную на стихи очевидцем важнейших ее событий.
Трудно быть Богом... А легко ли быть Мессией в современном мире? Ричард Бах заставил миллионы читателей задуматься над этим, создав «Иллюзии». Когда живешь и думаешь лишь о хлебе насущном, рядом с тобой всегда может находиться такой же человек из плоти икрови, вот только взгляд его будет чересчур внимательным, а среди личных вещей найдется «Карманный справочник Мессии. Памятка для возвысившейся души», в котором будут ответы на все твои вопросы.
В «Иллюзиях» пользоваться этим Справочником Ричарда научил мессия Дональд Шимода.Потом «Справочник Мессии» пропал на долгие годы. И вот через двадцать лет он нашелся.Итак: Мысленно задайте волнующий вас вопрос, закройте глаза, раскройте книжку наугад, выберите правую или левую страницу, откройте глаза, прочитайте ответ.Это может сработать безотказно: страх утонет в улыбке, сомнения разбегутся прочь от неожиданного яркого прозрения. Но…
Эта повесть Ричарда Баха — редкая и особенно драгоценная. За простой фабулой, при видимой бесхитростности изложения, чувствуется мудрость человека, рассказавшего эту историю.
Американский писатель Ричард Бах по профессии летчик, служил в американской авиции с 1956 но 1962 год, но и потом не расстался с небом. Занявшись журналистикой, опубликовал множество статей, очерков и рассказов, посвященных общим и специальным проблемам авиации. О летчиках, самолетах, о небе рассказывали его первые книги «Чужой на земле» (1963), «Биплан» (1966), «Ничего случайного» (1969). Книги эти не были замечены широким читателем, так же как и публикация в 1970 году следующего произведения Баха – притчи «Чайка по имени Джонатан Ливингстон».
Эта книга Ричарда Баха тесно связана сюжетом с «Единственной», она о поиске Великой Любви и смысла жизни и встречи с Единственной.
Эта книга Ричарда Баха – экскурс в его самые ранние произведения. Теплая и очень красивая книга, оставляющая у читателя ощущение пространства и страстное желание присоединиться к компании бродячих летчиков на собственном маленьком старинном самолетике с открытой всем ветрам кабиной. Тысяча случайностей и тысяча друзей приходят к нам, чтобы показать, как преодолевать препятствия, с которыми, на первый взгляд, слишком сложно справиться в одиночку… И покуда мы верим в свою мечту – ничто не случайно.
Имя французской писательницы-коммунистки Жоржетты Геген-Дрейфюс знакомо советским детям, В 1938 году в Детгизе выходила ее повесть «Маленький Жак» - о мальчике из предместья Парижа. Повесть «Как бездомная собака» написана после войны. В ней рассказывается о девочке-сироте, жертве войны, о том, как она находит семью. Все содержание книги направлено против войны, которая приводит к неисчислимым бедствиям, калечит людей и физически и морально. В книге много красочных описаний природы южной Франции, показана жизнь крестьян. Художник Владимир Петрович Куприянов.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.
Прислушивайся к своей жизни. Она расскажет тебе все, что ты должен знать о том существе, которым ты можешь стать.Вначале все хорьки собрались вместе, и каждый принял свой дар от звезд — дар, который должен был сделать его счастливым. Одним были дарованы стремительность и сила, другим — таланты первопроходцев, изобретателей и творцов.И только одному хорьку не досталось ничего. Он стоял один-одинешенек и чувствовал, как звездный свет струится на него, но не замечал в себе никаких перемен.Тогда он доверчиво потянулся носом к звездам и спросил, как же ему найти свой путь, — ибо он любил звездный свет и знал, что путь его судьбы уже открылся, хоть и незримо для глаз.Твой дар — в твоем сердце, — шепнули звезды в ответ.
Эта книга о том, как встреча двух любящих может преобразить мир...О том, что мы больше своей роли — безмерно больше.О том, что нужно следовать своему предназначению, что бы ни случилось.О том, что, вырастая, мы вовсе не становимся красивыми. Просто мы понимаем, что на самом деле были красивыми всегда.О том, что никто не умирает — мы просто становимся ангелами-хранителями для тех, кого любили, когда были смертными на Земле.О том, что, переходя из жизни в жизнь, мы не расстаемся с тем, что любили.
А вдруг все, что мы видим вокруг себя, есть только отражение наших представлений о мире?Изменится ли это отражение, если мы решим думать по-другому?Ричард Бах принял такое решение. И увидел мир, где нет зла — и быть не может.Самое удивительное, что все это правда. Ни в каких «глупых генах» не заложено, что кто-то из нас станет злым и подлым человеком, а кто-то — примером света и добра, по которому дети захотят выстроить и свою жизнь. Все зависит от нашего выбора. От нашего выбора зависит, станем ли мы гениальным детективом — или преступником, которого этот детектив разыскивает.Но в «Хрониках Хорьков» нет никаких преступников.
«Хроники Хорьков»…Серия из пяти чудесных книжек, одинаково интересных и для взрослых, и для детей.Почему Хорьки?.. А почему Чайка?.. Но здесь нет жадной и глупой Стаи. Хорьки — воплощение наших самых прекрасных, самых добрых, честных и смелых качеств.«Если когда-нибудь тебе захочется найти такого хорька, который сможет одолеть любую, даже самую тяжелую беду и сделать тебя счастливым, когда этого не может больше никто… ты просто посмотри в зеркало и скажи: „Привет!“«Издательство «София» благодарит литературное агентство Эндрю Нюрнберг за помощь в издании книги.