Хор больных детей. Скорбь ноября - [26]
– Что с ней?
– Ты знаешь, что мы с ней когда-то были близки. Пока не вступили в орден. Тогда…
– Тебе нечего стыдиться.
– Так я и не стыжусь. Но правда, что в последнее время она стала… скрытной. Малоразговорчивой. Она отказывается говорить, что ее беспокоит. Боюсь, эти проблемы могут заставить ее покинуть нас.
– Это ее право.
Он машет рукой.
– Конечно, и в обычном случае я пожелал бы ей всего хорошего, если бы это было ее решение. Мы все следуем своими путями, куда бы они нас не вели. Я никогда не посмел бы ей мешать, если бы она выбрала это сознательно, а не потому, что вынуждена так поступить.
– Вынуждена?
– На нее давит что-то или кто-то.
– Ты думаешь, один из монахов или приезжих ее побеспокоил? Угрожал?
– Не совсем, – говорит он. – Но, возможно, она все равно чувствует угрозу. Она непростая женщина, которой в жизни пришлось многое вынести.
– Почему ты мне об этом говоришь?
Вертикальные шрамы на его запястье ярко выделяются в предзакатном солнце, когда он подпирает руками подбородок. Он кивает, обдумывая, что хочет сказать, прежде чем поделиться со мной.
– У нее… есть тайна.
Мне хочется сказать «больше нет», но я удерживаюсь.
– Понятно.
Он нервно постукивает зубами, глаза начинают бегать. По шее от того места, где колючка проткнула кожу, стекает кровь.
– Я подслушал ее молитвы. Она повторяет одно имя.
– Мое?
– Нет. Твоего брата. Себастьяна.
От звучания его имени у меня начинает болеть бок. Отметины зубов Себастьяна еще на мне, там, где когда-то было лицо. Шрамы от укусов больше не красные. Они окрасились в темно-серый цвет. Зубной врач мог бы снять слепок и сделать хороший протез.
– Что-то определенное?
– Нет, но я должен признать, это сильно меня беспокоит.
– Меня тоже.
Мы стоим под темнеющим небом, смотрим друг на друга и никуда не торопимся. Не знаю, каких действий он ждет от меня, но я рад, что он пришел. Некоторое время, стараясь сильно не зацикливаться, я раздумываю, почему Лукреция Муртин могла упомянуть имя моего брата. Потом иду прочь.
– Куда ты? – спрашивает аббат Эрл.
– Покататься на осле.
СЕСТРА ЛУКРЕЦИЯ МУРТИН носит белую повязку на глазу, которая отражает лунный свет к ее ногам.
Она не то чтобы танцует, но сильно раскачивается, когда двигается по полу пустой палаты для новорожденных. Изображает, как медсестра проверяет недоношенных младенцев в инкубаторах. Это точно выверенные движения: включение мониторов, внимательный осмотр трубок и проверка давления кислорода. Здесь требуются тонкие настройки.
Она нагибается над несуществующими детскими кроватками, воркует и поднимает новорожденных, которых там нет – не то фантомы, не то воспоминания. Она сидит в кресле-качалке и раскачивает спящих младенцев, тщательно осматривая их крошечные варежки и шерстяные шапочки. Здесь нет кресла-качалки, и я поражен тем, как точно она изображает движения в такой невероятной позе, покачиваясь взад-вперед на сиденье, которого под ней нет. Ее ноги и ягодицы, должно быть, работают на пределе своих возможностей.
Она идет по коридору и передает новорожденных их призрачным матерям в родильном отделении. С каждой присаживается поговорить, обсудить прекрасных младенцев, их яркое и открытое будущее. Я почти слышу, как матери всхлипывают от радости и целуют крошечные лобики своих деток, у которых еще не открылись глазки.
Сестра Лукреция благодарит святое имя Летающего Валенды и идет по натянутому канату собственной совести. Как и все мы. Она любуется в окно на звезды и передвигает повязку на здоровый глаз.
Лунный свет заполняет ее пустую глазницу, доходя до самых глубин.
Зубы ее блестят в ночи, и она слепо поворачивается ко мне лицом, широко раскинув руки.
КАПЛИ ПОТА ПАДАЮТ на кухонный пол. Доди и Сара, две женщины в доме, не доев десерт, смотрят друг на друга как старые враги. Они на кухне, на равном расстоянии от ящика с ножами. Полем битвы это место стало задолго до их появления в доме, призраки в стенах и буфетах доказывают: война – лишь вопрос времени.
Родители Сары прислали ей множество писем, умоляют вернуться домой, снова учиться в институте кинематографии. Они предлагают оплатить университет, новую квартиру с видом на Центральный парк, хорошего психотерапевта – в общем, все, что ей может понадобиться. По телефонным счетам мне видно, что она часто им звонит, но беседы обычно продолжаются не более пяти минут. В последнее время родители понимают Сару не лучше, чем она сама.
Фред тоже присылал письма, написанные на желтых бланках, которые принадлежат колледжу. Почерк у него очень размашистый, поэтому он пишет через строчку. На реабилитации он чувствует себя хорошо, ничего не принимал уже девятнадцать дней и готовит документальный фильм о наркотической зависимости.
Вместе с ним реабилитацию проходят два известных рэпера, второразрядная актриса из популярного психологического детективного сериала, внук того самого парня, который изобрел картофельные оладьи «тейтер тотс», и гонщик NASCAR, в своей последней гонке пробивший ограду и смявший три трибуны фанатов. После полной детоксикации парню предъявят обвинение в непредумышленном убийстве, и он очень хочет поговорить о своих проблемах.
Крайер когда-то имел другое имя, но он не может его вспомнить. У него были жена, дочь, но его память не способна удержать их имена. В один злосчастный вечер их убили, а ему всадили семисантиметровое лезвие ножа в лоб, и этого он тоже не помнит. После многих месяцев кататонии Крайер пробуждается в психиатрической лечебнице. Он не может пройти простейшие психологические тесты, не может разговаривать, но в голове вместе с закрывшей место удара стальной пластиной засела цель… «Любовь потребует мести. Это единственная твоя задача.
Клей был честным Нью-йоркским полицейским, мечтавшим разгромить мафию и сделать город чуточку безопасней, даже когда казалось, что от него нет толку. Он всегда играл по правилам — пока безмозглый наркоман-убийца не убил всю его семью и оставил его умирать. Но Клей не позволит себе сдохнуть, пока не получит последнее, что ему нужно от жизни — месть.
«Меньше знаешь — крепче спишь» или всё-таки «знание — сила»? Представьте: вы случайно услышали что-то очень интересное, неужели вы захотите сбежать? Русская переводчица Ира Янова даже не подумала в этой ситуации «делать ноги». В Нью-Йорке она оказалась по роду службы. Случайно услышав речь на языке, который считается мёртвым, специалист по редким языкам вместо того, чтобы поскорее убраться со странного места, с большим интересом прислушивается. И спустя пять минут оказывается похищенной.
Незнакомые люди, словно сговорившись, твердят ему: «Ты — следующий!» В какой очереди? Куда он следует? Во что он попал?
Автор сам по себе писатель/афорист и в книге лишь малая толика его высказываний.«Своя тупость отличается от чужой тем, что ты её не замечаешь» (с).
Что-то мерзкое и ужасное скрывается в недрах таежной земли. Беспощадный монстр ждет своего часа.
…Этот город принадлежит всем сразу. Когда-то ставший символом греха и заклейменный словом «блудница», он поразительно похож на мегаполис XX века. Он то аллегоричен, то предельно реалистичен, ангел здесь похож на спецназовца, глиняные таблички и клинопись соседствуют с танками и компьютерами. И тогда через зиккураты и висячие сады фантастического Вавилона прорастает образ Петербурга конца XX века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Охота на вампиров – занятие рискованное, ведь они живучие, умные и опасные монстры, убить которых очень непросто. Потому им не занимаются исключительно ради денег. Кто-то делает это ради удовольствия, а кто-то из чувства долга. И никто не выполняет подобную работу лучше Джека Ворона и его команды. Они странствуют по пыльным дорогам на юге Америки, их презирают и боятся местные жители. Охотники знают, что Бог существует, только целей его не понимают. И на последнем задании делают страшную ошибку, фатально недооценив противника.
1959 год. Частный детектив Гарри Ангел получает от таинственного заказчика по имени Луи Цифер поручение найти знаменитого певца Джонни Фаворита. Тот во время Второй мировой войны был ранен и с тех пор лежал в коме. Но недавно он исчез прямо из больницы, и теперь его нужно разыскать. Поначалу расследование кажется легким, но вскоре все те, кто причастен к этому делу, начинают погибать, а сам Ангел попадает в водоворот убийств, мрачных тайн, оккультизма, жертвоприношений и ритуалов вуду. Жизнь Гарри превращается в кровавый лабиринт, выход из которого обернется для детектива настоящим кошмаром и приведет к столкновению с невероятным злом.
«Восставший из ада»: легендарная повесть, которую Клайв Баркер экранизировал лично, положив начало одному из самых знаменитых, оригинальных и значимых циклов в истории хоррора. Все началось, когда Фрэнк Кот тон, искатель наслаждений и мошенник, открывает шкатулку Лемаршана, которая по легендам ведет в чертоги неземных удовольствий. Но к Фрэнку приходят сенобиты, обитатели иных миров, чьи представления о блаженстве не имеют ничего общего с человеческими, и теперь невольная жертва собственных желаний сделает все для того, чтобы вырваться из царства вечных мучений. «Ночной народ», также экранизированный самим писателем, стал культовым хоррором 1980-х годов, одну из главных ролей в нем сыграл Дэвид Кроненберг, а вскоре этот роман станет основой одноименного сериала.
Это истории, записанные в Книге крови. Это карта темных дорог, ведущих от привычной жизни в сторону неизвестности, а порой и к настоящим монстрам, которые живут как в иных измерениях, так и внутри нас. Ведь в мире Клайва Баркера против человека может восстать даже собственное тело. В нем демоны с пчелами вместо крови поджидают гостей в обычных новостройках, чудовища таятся в заброшенных зданиях, а обыкновенные фокусы оборачиваются темной и ужасающей магией. Здесь призраки возвращаются на землю, убийцам уготован свой собственный ад, а мироздание таит в себе множество опасностей и соблазнов.