Honoris causa - [9]

* * *

Один из подслушанных разговоров заставляет меня испытать почти панический ужас.

- Ты что, не видишь, Альбус, у нас завелась крыса. Слишком много смертей.

Крыса в этот момент прячется под шкафом, и думает только о том, чтобы выбраться отсюда.

Дамблдор отвечает что-то успокаивающее, мое сердце мечется по грудной клетке и оглушительно, как мне кажется, стучит. Я уже не надеюсь выбраться живым. Сейчас Моуди уйдет - и конец. Иллюзий насчет доброго дедушки я больше не питаю. Одного предателя Дамблдор уже вычислил, ему было предложено не утруждать товарищей и выпить яд самому. Согласился. Никто, кроме меня, не узнал об этом, самое смешное, что исчезновение Диборна тоже считается последствием предательства. Выдыхаю. Прошла всего неделя с этого исчезновения, Дамблдор будет думать, что крысу уже убрал, но теперь мне до смерти хочется убрать слишком близко подобравшегося к правде аврора.

- Он тебе как будто на хвост наступил, - говорит Лорд и разворачивает меня спиной, чтобы рассмотреть несуществующий сейчас хвост. - Нереально, он положит мне кучу людей, если ты не придумаешь чего-нибудь особенного.

Я дергаюсь, услышав слово «хвост». Так называют меня школьные друзья.

- Не нравится? - Лорд всегда ловит такие вещи, я знаю, что моя реакция взята на заметку.

- У нас всех были хвосты.

* * *

Как ни странно, первой со мной заговаривает о пророчестве Беллатрикс Лестрейнж, только само это слово она не произносит. В это время я уже бываю на некоторых нерабочих мероприятиях, на этот раз - поздний ужин после одной из операций. Мы сидим рядом, и ее вопрос выглядел бы попыткой поддержать светскую беседу, если бы здесь вообще такое водилось.

- Говорят, орденские вовсю рожают детишек? Думают, война настолько затянется, что понадобится пополнять ряды таким образом? Много у вас младенцев?

Вслед за этим странным вопросом устанавливается напряженная тишина. Мой ответ так интересен всем? Смотрю на Лорда, но его лицо непроницаемо.

- Есть несколько: штук пять у Уизли и двое совсем мелких у Поттеров и Лонгботтомов родились в один день, но…

- Тридцать первого июля, думаю, - прерывает Долохов затянувшуюся паузу, - я прав?

Не знаю, что и ответить - я помню даты рождений своих друзей, отмечая их много лет подряд, но не их детей, естественно. Где-то в середине лета, что двое в один день, запомнилось, какое было число - нет.

- Узнай поточнее, Питер, не привлекая к этому никакого внимания, совсем никакого, никаких прямых вопросов. Интересующие нас даты впереди, просто отнесись внимательно к этой информации, важно не только то, когда будут праздновать, но и когда дети родились на самом деле.

Приказы Лорда не обсуждают, их выполняют.

Прокручиваю в голове разговор и вижу только, что за ним стоит что-то важное, известное всем, кроме меня. Еще по некоторым нюансам видно, что Лорд занимается этим неохотно, но все считают чрезвычайно важным и настаивают, особенно Беллатрикс, чем-то тема детей в Ордене ее особенно беспокоит. Боится, что ей прикажут родить для паритета? Усмехаюсь, такое никому не придет в голову - она очень настойчиво завоевывала право быть наравне с мужчинами, взвивалась на дыбы от одного только намека на предположение, что ей можно сделать скидку на ее пол. Судя по разговорам после операций, она в ней и не нуждалась - вот уж у кого руки бывали по локоть в крови в самом прямом смысле.

Тогда что все это значит?

Лорд кривится, произносит неразборчиво какое-то ругательство.

- Сначала узнай, есть ли у вас позднеиюльские младенцы - потом будем думать.

И все же о пророчестве я узнаю от него - в Ордене об этом молчат до самого конца, пока не решают, что я им нужен.

* * *

Я выхожу от Поттеров в совершенно разобранном состоянии. Почему я, неужели они выбрали меня? Слова Джеймса растопили лед, но теперь я не знаю, что делать дальше.

- Ты будешь нашим хранителем, Питер, никто не будет знать, где мы, никто никогда не сможет нас найти.

Ни Дамблдор, ни Блэк?

Он снова терпеливо объясняет мне суть обряда. Их маленькая семья тоже может сделать свой дом ненаходимым, но им нужен хранитель. Почему я, почему, Джеймс? Я даже не решаюсь спросить прямо, но это греет и пугает одновременно. Я ошибся в нем, ошибся в его отношении.

Но когда я вскользь спрашиваю, не обидится ли Сириус, Поттер спокойно отвечает, что это его идея, ведь все будут думать, что хранитель - он. Значит, он не должен быть хранителем.

Итак, я выхожу от них и аппарирую домой, чтобы собраться с мыслями. Магия доверия на некоторое время лишает меня способности разложить все по полочкам, но я пытаюсь. Тот Питер, который только что закончил Хогвартс, плакал бы от счастья - он действительно друг. Питер, который прошел тренировки Дамблдора, учившего весь Орден думать о стратегии и тактике, спрашивает: и какой смысл в вашей суперсекретной комбинации, если Блэк знает, что хранитель - я? Пусть его поймали Упивающиеся, он либо выдает известный ему секрет, либо нет. Если он может выстоять, то сохранит и меня, и ваш дом с одинаковой вероятностью, если нет… Зачем вы ввязали в это дело двоих вместо одного? Под пытками ему будет весьма невесело, но комбинация хороша, если он промолчит, рядом с ним, по самым близким друзьям, вроде меня, искать уже не будут. И есть еще третий Питер, прошедший обучение у Темного Лорда. Первое, что он спрашивает - а не слишком ли дружественно самим сесть в ненаходимом убежище, а кого-то другого сделать мишенью поисков довольно враждебной и безжалостной организации? Поступают ли так с друзьями? Даже если мишень - не я, а Блэк. И к Блэку у меня есть вопрос: зачем ему понадобился этот план?