Хомуня - [5]
В комнатах пахло плесенью. С потолков грязными клочьями свисала паутина. Пол, покрытый толстым слоем пыли, дышал под ногами, густые облака ее поднимались вверх, окутывали купца и его телохранителей. Пыль остро щекотала в носу, и Валсамон, шедший впереди всех, расчихался так громко, что, казалось, ветхие стены и провисший потолок вот-вот обрушатся и навечно похоронят здесь путников.
Хомуня посмотрел на Омара Тайфура. От брезгливости и отвращения лицо его перекосилось, лоб сморщился, губы оттопырились. Купец потерял интерес к развалинам и уже повернул было назад, но дикий возглас Валсамона, заглянувшего в угловую комору, остановил его.
— А-а-а-а! — завопил Валсамон и отпрянул от дверного проема. — Спаси и защити меня, святой Павсикакий!
— Что там? — испуганно спросил купец.
Валсамон побледнел, уронил на пол саблю, истово крестился дрожащей рукой и не мог произнести ни слова.
— Говори же! — приказал Тайфур.
— Там… ведьма… сидит.
— Откуда ей взяться, днем-то? — спросил Хомуня и подошел к коморе.
Заглянув внутрь, Хомуня вздрогнул, но быстро справился с испугом, перекрестился и вошел в комору.
В углу, на скамье, Хомуня увидел скелет человека. Длинные густые волосы удерживались на черепе серебряным ободком и свисали до самой скамьи. Между ребер скелета, там, где должно быть сердце, торчала стрела.
Выждав минуту, в комору вошел купец, а следом и Валсамон. Все молча смотрели на останки.
— Женщину поразили стрелой.
Не успел Хомуня произнести эти слова и перекреститься — все вокруг осветилось яркой вспышкой молнии и грянул оглушительный гром.
Валсамон, а за ним купец и Хомуня выскочили из княжеского дворца. Над мертвым городом клубилась тяжелая, будто налитая свинцом туча. Небо беспрестанно рассекали огненные полосы. Поднялся сильный ветер. На землю упали первые капли дождя.
Бежать к табору было уже поздно, но и оставаться в княжеском дворце никому не хотелось. Решили заскочить в церковь и там переждать дождь.
В глубине церкви, рядом с остатками иконостаса, Хомуня обнаружил старое кострище, кучу поленьев и хвороста. Вокруг лежали четыре толстых обрубка, служившие кому-то вместо скамеек. Хомуня достал кресало, кремень, трут, и вскоре костер тускло высветил потемневшие от копоти своды храма. Омар Тайфур и Валсамон сели на бревна, подставляя огню влажные полы халатов. Из небольшого мешка, пристегнутого к поясу, Валсамон достал яблоки, подал купцу и Хомуне.
— Я ничего не боюсь, даже смерти, — хрумкая яблоком, оправдывался Валсамон за недавний испуг во дворце, — а вот нечистых, колдунов… Перед ними я…
— Ха-ха-ха! — раздалось где-то недалеко от церкви.
Валсамон умолк.
— Ха-ха-ха! — послышалось еще ближе. И тут же смех сменился плачем.
— Что это? — тихо спросил Валсамон и с надеждой, словно просил защиты, посмотрел на Хомуню и Тайфура.
— Филин. Да, это — филин.
Через минуту снова послышался стон, теперь у самого входа. Хомуне показалось, что какая-то тень мелькнула в проеме дверей и снова исчезла. Все трое вскочили почти одновременно. Валсамон, сидевший чуть в стороне, подошел ближе и стал рядом с Хомуней.
Освещенная слабым мигающим светом костра, в церковь вошла женщина. Ее длинные мокрые волосы, прикрывая часть лица, тяжелыми космами спадали поверх легкого плаща.
— Это она, — прошептал Валсамон, — та самая, из дворца.
Женщина подошла ближе и долго, широко раскрытыми глазами, не мигая, смотрела на Омара Тайфура. Она была молода, на вид — лет двадцати пяти, не более. Тяжело вздохнув, присела на обрубок.
— Наконец-то я вас нашла, — сказала она. — Потом добавила: — Как я устала.
— Откуда ты взялась? — спросил Хомуня.
— Из моря. Разве ты не видишь, старик, я вся мокрая. Волны сегодня высокие. Мне было очень трудно справиться с ними. Вода смывает зло. Ты не бойся, я добрая. Поэтому море и выпустило меня. Каждый вечер я выхожу на берег и гуляю по городу. Почему вас так долго не было?
— Кто ты? — спросил купец.
— Разве ты не узнаешь меня?
Женщина поднялась с бревна, подошла ближе к Омару Тайфуру и снова пристально посмотрела ему в глаза. Купец не выдержал и потупился.
— Я — Астарта. Когда-то была девой. А еще — птицей и рыбой морской. Ты всегда звал меня так. Но с тех пор, как тебя убили, я опять стала Астартой.
Женщина подошла к побледневшему Валсамону, провела рукой по его лицу.
— Успокойся, раб. Я знаю, не ты убивал моего мужа.
Валсамон готов был бежать прочь без оглядки, но страх удерживал его на месте. Астарта повернулась к Омару Тайфуру.
— Ты набрал себе новых рабов? — спросила она. — Тех, которые тебя убивали, отпустил? Ты благородный. Справедливый перед богом и перед людьми. И перед сыном. Ты подобен богу, воскресшему из мертвых. Только не сердись на меня так сильно, как в тот раз, когда я застала тебя на конюшне. Ты прелюбодействовал, и поэтому я так грубо ругалась и царапала тебе лицо. Поверь, мне было очень больно. Так же больно, как нашему сыну. Он был красивый мальчик. Как он кричал. Ты любил и рабов своих. Они же, несчастные, сговорились и убили тебя. Тело твое поглотила морская пучина. Но теперь все позади. Вода очистила тебя от зла. И ты будешь снова любить меня. Я по-прежнему красива. Ты не забыл моего тела?
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.