Хомуня - [4]
На первый взгляд, до крепости — рукой подать, ее стены хорошо просматривались на фоне безоблачного неба. Но добраться туда было не просто. Она стояла на высокой горе, опоясанной глубокими и скалистыми балками. Крутые склоны, нагромождения камней, осыпь, отвесные обрывы у края вершины делали Хумару неприступной.
Ехали по сухому дну балки, узкой дорогой, петлявшей между зарослями кустарника. Впереди следовал посол князя Бакатара, за ним — Омар Тайфур, Хомуня. Замыкали — два молодых алана на низкорослых лошадях. И не понять, в качестве гостя ли ехал купец в крепость или пленника.
Дорога, а точнее — хорошо пробитая тропа, то поднималась на крутизну — и внизу открывалась широкая балка Шугара, на склонах поросшая синеватыми островками терновника и поблекшего на солнце барбариса, то снова опускалась в загроможденное камнями дно балки — и терновник уступал место кизилу и боярышнику, их раскидистые ветви теснили тропу так, что приходилось низко наклонять голову, а порой чуть ли не ложиться на шею лошади.
Боль у Хомуни прошла. Подзабылась, ушла куда-то, растворилась во времени и обида на жестокого и коварного Валсамона. Но сердце было неспокойным.
Хомуня смутно вспоминал начало их вражды. Это произошло у развалин Тмутаракани. Стоянку в тот раз выбрали недалеко от стен мертвого города, на холмах, рядом с тмутараканскими идолами — огромными статуями, воздвигнутыми древним божествам Санергу и Астарте. Место это чуть возвышалось над городом, хорошо продувалось ветром, комар не задерживался. И Хомуня был доволен, что Тайфур согласился. Иначе какой отдых, если комар — от него, как ни старайся, никуда не спрячешься — поминутно впивается в тебя острым жалом. И будь ты трижды усталым, без сил упадешь на землю — все равно не уснешь, всю ночь будешь хлопать себя по голому телу.
Трава на холме была сочной и мягкой. Пьянило от запахов ромашки, чабреца и донника. Пока рабы ставили шатер для Омара Тайфура, Хомуня рвал чабрец, чтобы себе и купцу подложить под голову.
— У нас на Руси чабрец зовут богородскою травою. Сон на подушке из чабреца дает здоровье и долголетие. Она целительная, травка эта, всякую заразу от человека отводит, — пояснил он Тайфуру.
Для себя постель Хомуня мостил рядом с шатром Тайфура. Легкий ветерок подувал с моря, нес прохладу, и Хомуня надеялся, что ночью будет хорошо. Он бросил на землю охапку травы и с удивлением отметил, что плотная широкая тень каменной Астарты падала на шатер и делила его на две равные части. На левой, прикрытой тенью стороне, краски совсем поблекли, ткань стала серой, будто слегка присыпанной пеплом, а справа — сияла на солнце, выглядела яркой, как голубой, с розовыми и желтыми цветами, праздничный халат Тайфура.
Хомуня подошел к каменному изваянию и посмотрел вверх. Подсвеченное солнцем, красноватое, с белым пушистым козырьком, небольшое облако золотой короной повисло над Астартой. Словно живое, оно постоянно меняло окраску и, казалось, вот-вот опустится на голову богини любви и плодородия.
Может, от предвечернего света, а может, так привиделось Хомуне, но лицо Астарты дрогнуло, тень недовольства пробежала по ее каменным щекам.
Хомуня протер глаза. Видение оставалось. Но теперь Астарта спокойно смотрела на Санерга, стоявшего на соседнем холме, и дальше, в глубь степи.
— Хомуня! Ты что, оглох?
Голос Тайфура прозвучал так неожиданно, что Хомуня вздрогнул и тут же почувствовал, как неприятный озноб пробежал по его телу, будто купец дохнул на него холодом. В ту же минуту солнце скрылось за тучами — статуя снова стала серой, потеряла краски. Золотое облако сместилось.
— Я хочу осмотреть развалины города. Возьмите с Валсамоном оружие. Аристин пусть присмотрит за табором.
Тмутаракань встретила кладбищенской тишиной. Улица, на которую ступили Хомуня, Валсамон и Тайфур, была покрыта раскидистыми зарослями цикория, широкими листьями лопуха; небольшие полянки устлались мягким ковром полевицы, осочного пырея и тонконога. По обеим сторонам заросшей дороги, скрытые кустарниками, таинственно выглядывали остатки стен и заборов. На месте былых садов сквозь бурьян пробивалась молодая поросль вишен, орешника и яблонь; выше — диковинными зверями, драконами и лешими рогатились полузасохшие сучья старых умирающих деревьев.
У поворота, откуда хорошо была видна крыша дворца князя Мстислава и поросший бурьяном купол церкви святой Богородицы, прямо на дороге одиноко раскинула ветви молодая яблоня с мелкими чуть желтоватыми плодами.
Валсамон наклонил ветку и потянулся за яблоком.
— Карр-р-р, карр-р-р! — неожиданно закричал ворон, неслышно опустившийся почти рядом, на сухое дерево.
Валсамон отдернул руку и выругался.
— Испугал, дьявол. Я тебе каркну, перьев не соберешь, падаль вонючая!
Валсамон поискал камень — не нашел. Потянулся за яблоком.
— Карр-р-р, карр-р-р!
Валсамон вздрогнул и снова отпустил ветку, но тут же решительно наклонил ее, сорвал яблоко и швырнул в ворона.
Птица улетела.
Доверху увитый густыми переплетениями хмеля, княжеский дворец, казалось, намеренно притаился в глубине двора и настороженно, через пустые ворота, выглядывал на улицу, словно боялся, что может войти в него кто-нибудь незванный и помешать его тихой, загадочной жизни. Чудом сохранившаяся дверь, которая вела во внутренние покои дворца, была приоткрыта, и каждый раз, как только налетал сильный порыв ветра, она жалобно скрипела, хлопала о стену и тут же возвращалась на место. При этом воробьи, собравшиеся у крыльца, испуганно вспархивали, будто кто-то стоял за дверью и постоянно отгонял их, не пускал внутрь. Перед крыльцом, на выложенной каменными плитами площадке, лежали промытые до ослепительной белизны кости быка или коровы, серые потрескавшиеся рога обломились и валялись рядом с черепом.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.