Холсты - [4]

Условностей. И снова будет стужа,

И я, как муха, — пленница тенет

Московских улиц, что пространства уже,

Где мне струит небесный чистый свет

Вот эта даль, то спрятанная дымкой,

То залитая солнечным огнём,

Впаду в анабиоз. И под сурдинку

Метели городской ненастным днём

Всплакну душой по сиротине — клёну,

По дому, занесённому по грудь

Снегами, что дают земному лону

В покое зимнем тихо отдохнуть…

Тоски моей сегодняшней причины,

Наверное, в погоде не сыскать.

Горят в окне разлапые рябины,

И мелкий дождик припустил опять.

Солнце ходит по малому кругу

Солнце ходит по малому кругу,

На закате ложится в туман.

Листопад накрывает округу,

Запах осени терпок и прян.

Сок из яблока сладостью брызжет,

Хрустко кожица рвётся во рту.

Горизонт растворяется рыжий

В вихре света. Стою на мосту,

Ветру щёки и лоб подставляя,

Под ногами — хрустальная гладь…

Я по книге великой читаю,

Что дано мне, песчинке, познать

В этом мире и хрупком и нежном:

Он без разума горек и пуст,

И в конце прозвучит неизбежном

Словно яблока спелого хруст.

Докучливо, рассеянно, тревожно

Докучливо, рассеянно, тревожно

Судачит ветер, рвёт снаружи дверь,

Цепь на колодце звякает острожно

Знаменьем ожидаемых потерь.

Ещё костром пылают георгины,

И буйствуют соцветья хризантем,

Но золотые вспыхнули седины

В зелёных кронах. Лес умолк совсем,

Лишь изредка раздастся крик унылый,

И ворон чёрной тенью взмоет вверх…

Река ручьём бежит в потоке ила,

И моха высох тонкий белый мех.

Нет ни грибов, ни клюквы, — влаги мало,

Сухая осень нынче не щедра.

А, может быть, земля родить устала,

Сочувствия не зная и добра.

На сердце грусть, а под ногами хрустом

Звучит упавших сучьев россыпь. Мне

Так холодно, невыразимо пусто,

Как будто я приблизилась к зиме.

И так опять не хочется в морозы,

Таская садаль шубы на плечах…

Ну, а пока из зарослей рогоза

Раздался чёрных крыльев шумный мах,

И пух поплыл. Я выбралась из плена

Тоскливых дум и ветреного дня…

И завершилась дома мизансцена

У русской печки под напев огня.

Сила слова

Крылышки твои из пастилы,

Розовая девочка-разлука.

Перемелют молоха валы

Всё твоё. Великой силой звука

Движется вселенная назад,

К Хаосу, как божеству, взывая,

И людишки звёздами горят —

В тысячах парсеков мрут от рая…

Голос твой из хрипа жильных струн,

Мальчик голубиного полёта.

Вскоре перегаснут сотни лун,

Солнц остынут злые огнемёты,

Потечёт меж пальцев пустота

У Творца, что был Отцом живого…

Мир возобновит не красота,

А из уст Его живое Слово!

Её величество ночь

Глядит луна украдкою во двор,

Где ртуть росы тревожно серебрится.

Мне звёзд далёких слышен разговор

И вскрик негромкий заполошной птицы.

Осенней лунной ночью воздух чист,

И влажной гроздью льнёт к щеке рябина…

Вот где-то вдалеке раздался свист,

Вот шелестит осина за овином…

А запах прели льётся, как вино,

Настоянное на волшебных травах,

И тонкий луч сияющий в окно

Вперяет свет. И медленной отравой,

Сомнамбула, я вновь напоена,

Стою свечой и догораю… зябко…

А в небе только странная луна,

Да звёзд вокруг рассыпана охапка.

Мыслью светлой, но печальной

Мыслью светлой, но печальной

Я с утра удручена, —

Птичьей песнею прощальной

Осень за окном слышна.

Снова с шелестом скрипучим

Ветер трогает листву,

И бегут куда-то тучи.

На холодную траву

Дичка-яблоня роняет

Сиротливые плоды,

И сухой листок качает

Бочка, полная воды.

Белорыбица

Утонула луна в облаках белорыбицей,

Плещет ветер, играет, как волнами, бликами.

Органза поднебесная — занавесь тонкая,

Растворяет туман очертания зыбкие.

По-над лугом струится дыхание сиверка,

И студёными росами травушка клонится…

Только звуки, как эхо, в ночи повторяются,

Только сердце тревожится, нежности полное…

Вот ещё одна осень подкралась несмелая,

Тонкой кисточкой робко листы переметила,

И хрустальными водами в мирном сиянии

Белорыбицу ленную тихо баюкает…

Сентябрь

Пегие поляны обдувает ветер,

Золотые пряди путает берёз,

И река сияет синей гладью петель,

Облака качая. Время белых рос

Наступило, птицы тренируют крылья

Перед дальней далью ветреных дорог.

Сад мой весь усыпан серебристой пылью —

Искристою влагой, и родной порог

Холоден поутру, лёд его ступеней

Обжигает ноги. Виноград багрян.

В палисаде липа кроны ржавой пеной

Шелестит сварливо. Клёна тонкий стан

Обрамлён кострищем алости листвяной,

Красная рябина — в гроздьях напоказ…

И сентябрьской прелью пахнет нежно, пряно,

И сетей паучьих рвётся тонкий газ.

Цикл «Наедине»

1

Вглядитесь в лица тех, кто имет силу,

Как их глаза мертвы и холодны.

Кто роет человечеству могилу,

Тех речи искушённые складны.

Они кромсают плоть живой планеты,

Но говорят, что в мир несут добро,

Им все четыре части платят света

Подушные налоги. И хитро

Заверчен план их чёртовой неволи

Для всех народов. Нет для них людей,

А есть лишь мясо. Поиск лучшей доли

Одна из самых гибельных затей.

Везде, где нет нас, хорошо и гладко,

А дьявол тем и тешит свой анклав,

Что верит всяк, в ком разум не в порядке,

В бесплатный сыр, и, честь свою поправ,

Детей готовит подличать и ладить

Со всеми, кто зовёт их к пустоте…

Баранами всегда сподручно править, —

Им незнакома воля. А мечте

И правде крылья выстрижены гладко,

Шутя, паяцы развращают «чернь».

Смотреть на это безнадёжно гадко,

Но сытой «черни» даже думать лень.

2

Как далеко до неба! Боже правый,