Холодный туман - [34]
Денисио подошел к столу, с яростью ударил по нему кулаком.
— Я ничему этому теперь не верю, Полинка! Ничему.
Она испуганно взглянула на окно, и хотя там была тишина и стояла непроглядная темень, шепотком спросила:
— Тише, Денисио. Мне страшно. То, о чем ты говоришь, не укладывается в моей голове. Что-то чудовищное. Если бы обо всем этом говорил не ты, а кто-то другой, я бы выгнала его из дома. Я подумала бы, что передо мной какой-то провокатор. Но ты… Ты сказал, что в отношении себя предполагаешь что-то плохое, о чем страшно даже подумать. Что же ты предполагаешь, Денисио? Ты можешь мне об этом сказать?
— Да, могу. Понимаешь, во мне все сильнее и сильнее крепнет чувство, будто кто-то постоянно за мной наблюдает, присматривается ко мне, исподволь изучает меня, будто каждый мой шаг кем-то контролируется. Конкретно я ничего не знаю, никого, наблюдающего за мной, ни разу не видел, но отмахнуться от своего чувства не могу. Меня это угнетает, Полинка, я живу будто на вулкане… Йоган мне пишет (письмо его мне передали тайно мои друзья): «Я после Испании был в летной воинской части, ко мне прекрасно относились и рядовые, такие же, как я летчики, и командиры. Больше того, командир нашего истребительного полка не раз говорил на разборах полетов: „Нельзя пренебрегать опытом авиаторов, дравшихся в Испании. Их опыт надо брать на вооружение, как самый ценный опыт“. И обращался ко мне: „Надеюсь, лейтенант Тимофеев всегда будет готов поделиться тем, что он приобрел в боях с фашистами…“ Но вот однажды, глухой ночью, в дверь моей квартиры громко постучали, вышел в прихожую и увидел двух человек в форме. Они сказали: „Быстро собирайся“. „Куда?“ — в недоуменьи спросил я. Мне грубо ответили: „Там узнаешь“. А потом допросы, мягко говоря — с пристрастием (если удастся, я обо всем напишу тебе подробнее), и вот я здесь…»
Иван Тимофеев… Если бы ты знала, что это за человек! В свои двадцать лет он уже вступил в партию. А как он дрался! «И вот я здесь», пишет он. Значит, может придти время, когда и я окажусь там. Могу ли я об этом не думать?
— Почему бы тебе не поговорить об этом с командиром эскадрильи Шульгой, — сказала Полинка. — По-моему, он очень честный и порядочный человек.
— Да, он честный и порядочный человек, — согласился Денисио. — Но что я ему скажу? Что? Ничего ведь определенного я не знаю…
Пришла Марфа Ивановна. Еще в прихожей сняла шубейку, веником очистила ее от снега, сбросила валенки и только тогда появилась в комнате. Увидав Денисио, заулыбалась.
— Штой-то редко глаза кажешь, дорогой гостенек. Когда Федор был, почаще заглядывал. Иль недосуг?
— Недосуг, Марфа Ивановна, — Денисио встал, поздоровался. — Работы много.
— Все летам, да летам? Скоро, поди, и землю на небо поменяешь. — И — к Полинке: — Пельмешками гостя угостила?
— Угостила, угостила, — вместо Полинки ответил Денисио и засмеялся. — Такие пельмешки, Марфа Ивановна, что и объесться можно. У меня даже пузо болит.
— Пузо не барабан, не лопнет, — заметила Марфа Ивановка, — вдруг спросила: — Вот гляжу я на тебя, младой человек, и все размышляю. С виду ты чистый россиянин, а имя у тебя како? Денисио… Может, ты турок какой некрещеный? Или перс?
— Я и есть чистый россиянин, — подтвердил Денисио. — А имя… В Испании я воевал, Марфа Ивановна, а там у каждого из нас другие имена были. И прилипли они к нам надолго.
— А почему же другие имена вам были дадены?
— Чтоб фашисты не знали, кто мы и откуда. Положено так было.
— Ну коль положено, так положено. Давай-ка што чайку похлебай. На улице вон снежка заваруха готовится. Не приведи господь, путника где застанет. — На секунду-другую умолкла, взглянула на Полинку и Денисио и сказала: — Вот чего, дети мои славны: в таку погоду-непогоду чаек, знамо дело, хорошо, а если смородиновой наливочки, а? Выпьем за раба божьего Федора. Как, Полинка?
— Спасибо, Марфа Ивановна, вы и вправду как матушка нам. Выпьем, Марфа Ивановна… За Федора…
Глава четвертая
Немцы рвались к Москве, несли неслыханные и непредвиденные для них потери, но все же на разных участках фронта прорывали нашу оборону, окружали наши полки, дивизии, корпуса, вбивали танковые клинья в упорно сопротивляющиеся наши армии, и бросали все новые воздушные армады — «хейнкели», «Ю-88», «мессершмитты» день и ночь висели над расположениями наших частей, сыпали бомбы, строчили из пулеметов и пушек, обнаглели до того, что гонялись по дорогам за одиночными автомашинами, поливали свинцом толпы беженцев, в панике устремлявшихся в глубь России, подальше от ужасов оккупации и смерти.
Однако смерть преследовала людей повсюду, и людям казалось, что вот и сомкнулись круги Дантова ада, из которого нет выхода.
… Пятого ноября, уже к вечеру, командир эскадрильи Булатов вызвал летчиков Федора Ивлева и Миколу Череду в штаб.
Сорок минут назад они вернулись с боевого задания, уже второго за этот день, сбросили с себя шлемы и комбинезоны, наспех перекусили и Микола Череда сказал хозяйке домишка, где они жили:
— Мамаша, мы сейчас с известным всей стране асом Федором Ивлевым ляжем спать и, даже если немцы будут посыпать нас бомбами, будить не надо. Потому что и черти в аду не устают так, как устают храбрые советские летчики, которым не дают ни днем покоя, ни ночью.
Сказки известного донского писателя созданы по мотивам старинных казачьих преданий и легенд. В них выражены свободолюбивый, героический дух народа, стремление к добру и справедливости.Сказки выходят пятым изданием.Адресованы детям младшего возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В романе показаны дороги трех друзей детства и тех людей, с которыми их связала жизнь. Автор повествует о судьбах этих юношей, ставших накануне войны летчиками. Немало страниц романа посвящено их военным будням.Роман раскрывает разные человеческие характеры, в нем живут люди со своим пониманием долга, своими взглядами и убеждениями.
Роман П. В. Лебеденко «Четвертый разворот», впервые опубликованный Ростиздатом в 1972 году, рассказывает о людях мужественной, героической профессии — о летчиках.
Роман ростовского писателя Петра Лебеденко посвящен жизни шахтеров. В нем показаны люди разных поколений. В центре произведения — взаимоотношения двух друзей: Павла Селянина и Кирилла Каширова, пришедших работать на одну шахту, но оказавшихся на противоположных жизненных позициях.
В романе рассказывается о событиях в Испании в 1936–1939 гг., о героической борьбе испанского народа, поднявшегося на защиту своей Республики.Разные пути и обстоятельства приводят в Испанию героев романа — советских летчиков Андрея Денисова и Павла Дубровина, французов Арно Шарвена и Гильома Боньяра, мексиканца Хуана Морадо… Но всех их объединяет ненависть к фашизму, стремление к свободе и миру на земле.
Изустная история вьетнамской войны от тридцати трёх американских солдат, воевавших на ней.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.