Холодные мечты - [9]

– Вижу, вы начали понимать, – с довольной улыбкой кивнул Афанасий Афанасьевич. – И это хорошо. Это очень хорошо. Тем проще будет дальше.

Доминика щелкнула по какой-то кнопке на дверце машины, и стекло опустилось. В лицо ударил родной запах навоза и гниющей травы – они сейчас в двадцати километрах от Зеленозеленска. То есть настолько далеко, насколько она не привыкла отдаляться от дома.

– Он умер, и хотел, чтобы я приехала, это была его последняя воля, – принялась вслух рассуждать Доминика, и далее следовал вывод, в который она и сама не верила. – Он упомянул меня в завещании?

– Не хочется вас разочаровывать, но нет, в завещании вы не упомянуты. Феоктист завещал все свое имущество одному человеку, некоему Антофию. И я, как адвокат усопшего, прослежу, чтобы Антофий вступил в права наследования, – сказал Афанасий Афанасьевич. – Смею заверить, вам надлежит прибыть в Северную Столицу несколько по другому поводу, о котором вы узнаете непосредственно по прибытии.

– Хорошо, я поеду! – голос у Доминики дрогнул. В то, что она это сказала, она и сама не верила, а так же она не верила и в то, что родной город остался где-то позади, что какая-то невидимая грань, которую всегда хотелось пересечь, наконец-то была пересечена. – Только надо матери сообщить.

Афанасий Афанасьевич молча протянул свой телефон с золотым корпусом и несколькими мелкими мерцающими камнями, наверняка, бриллиантами. Он сильно отличался от материнского, единственного телефона в их семействе, купленного в уцененных товарах, но все равно своим появлением сильно подорвавшего семейный бюджет. Ненавистный семейный бюджет!

– Алло! Это я! – крикнула в трубку Доминика и выдержала короткую паузу, чтобы мать узнала ее голос, но не успела начать отчитывать. – Тут меня пригласили поехать в Северную Столицу. Дорогу вроде бы оплачивают. – Взгляд в сторону адвоката, его кивок. – Я хочу… решила… должна… я еду.

Тишина длилась недолго.

– Это еще, зачем тебя туда позвали?

– Не знаю, но говорят, что это очень важно. Это была последняя воля…

– Тебя как последнюю дуру используют, – донеслось из трубки. – Кому ты там можешь понадобиться в этой столице!

– Не знаю. Но я проверила все документы настоящие, – пробормотала Доминика.

– Она проверила! Она умеет проверять документы! Какие еще документы, откуда ты их взяла?

– Это… Меня туда пригласил очень важный человек. Адвокат… У него машина и документы… с печатями…

Из трубки послышался недоверчивый смех. Доминика съежилась и бросила быстрый взгляд на папку с бумагами. Теперь, после слов матери, вся эта история казалась совершенно невозможной. Она бы и сама не поверила в происходящее, но тут был Афанасий Афанасьевич, была дорогая машина, молчаливый шофер. Были все атрибуты чужой жизни. И не было ничего, из ее привычных вещей.

– Важный человек! Да, над тобой посмеяться решили, – ответила мать. – Выброси дурь из головы и немедленно иди на базу, я тут обо всем договорилась. Овощи сами не переберу…

– Но я, я не могу, – Доминика внезапно осознала, что если сейчас вернется, то у нее не будет ничего. Чтобы не ожидало ее впереди: удача, обман, ложь, иллюзии – не важно, главное, что позади была лишь овощебаза с гнилой картошкой, семейный бюджет и гудящие ноги. Она готова рискнуть и ехать в Северную Столицу с одним лишь паспортом и половиной от стодолларовой купюры, запиханной глубоко в карман. – Я хочу туда поехать. В самом деле, хочу! Мне очень хочется побывать там. Я же никуда не ездила.

– Полететь, мы уже подъезжаем к небольшому аэродрому, – поправил Афанасий Афанасьевич, старательно делавший вид, что не прислушивается к разговору.

– Летать! Ну-ну! Потом вернешься домой ободранная и несчастная, ежли, конечно, вернешься, – раздался визгливый голос из трубки. – Чему я только тебя учила, что ты такой дурехой выросла.

– Я…

– Тебе сказано, возвращайся! Немедленно! – голос матери сорвался на визг.

Доминика сжалась в комок, когда их ссоры достигали такого уровня, она обычно сдавалась. Может так бы произошло и в этот раз, если бы они сидели дома, или находились где-нибудь на овощебазе, если бы присутствовал визуальный контакт, если бы она смотрела в покрасневшие глаза матери и видела опущенные уголки ее губ.

Но тут был салон дорогой машины. Тут был адвокат. Тут был запах роскоши.

– Я решила ехать! Пойми, это важно для меня… – Доминика умолкла, бесполезно говорить, когда собеседник выключил связь.

– Минут через пять попадем на территорию аэродрома, – сказал Афанасий Афанасьевич.

– Угу, – Доминика шумно сглотнула и уставилась прямо перед собой. Только что она совершила самый невероятный поступок в своей жизни – осмелилась возразить матери. Губы задрожали, во рту пересохло. – Прости, мамочка, – тихо прошептала она.

– Да-да, это невероятно маленький аэродром, – сказал Афанасий Афанасьевич, расслышав в ее шепоте что-то свое. – Но, за неимением ничего другого, как говориться, приходится довольствоваться и этим.

– Правда? – сказала Доминика, понимая, что надо что-то сказать, и еще потому, что витиеватые выражения адвоката отвлекали от неприятных мыслей.

– Смею заверить, вы сейчас сами в этом убедитесь.