Холодное сердце - [73]

– Главное, что мы всех их будем любить. Но вы уверены, что мир готов принять еще одну искусительницу с фиалковыми глазами или твердолобого, как мул, мальчугана?

– Да, если вы согласны взять половину вины за это на себя. Но вдруг я не смогу иметь детей, Люк? – спросила Хлоя, и воспоминание о большой любви Виржинии и Виржила, не имевшей продолжения, с силой сдавило ей грудь.

– Тогда нам придется надеяться на то, что Джеймс найдет себе более разумную жену, чем он сам, и она подарит ему кучу ребятишек. Не смотрите так, любимая, Виржилу и Виржинии было неважно, что они не могли иметь детей. Они все равно сумели создать семью. Мантень провел здесь все свое детство, и мы с Джеймсом приезжали сюда по очереди каждое лето. Моя мачеха, которой очень хотелось, чтобы наследником стал Джеймс, не могла отказать в этом Виржинии, хотя она ни за что не позволила бы нам приезжать сюда вместе, боясь, как бы мы не сблизились и не полюбили друг друга. Она очень надеялась, что я как-нибудь сверну себе шею и Джеймс унаследует все.

– Какое холодное, расчетливое сердце, – сказала Хлоя и обернулась, чтобы посмотреть на необыкновенного человека, которому так долго удавалось скрывать свою нежную, ранимую душу под личиной холодного самообладания.

– Мне больше повезло, что она не любила меня, чем Джеймсу, которого она обожала. – Люк криво усмехнулся.

– Пообещайте, что не женитесь на такой ведьме, если со мной что-нибудь случится, – попросила Хлоя, внезапно содрогнувшись от холода, несмотря на его соблазнительное тепло, которое чувствовала спиной, и жаркое пламя в камине, призванное прогнать холод мартовского вечера.

– Тогда пообещайте мне, что с вами ничего не случится, – ответил Люк и, вздрогнув всем телом, прижал Хлою к себе с такой силой, что сам дьявол не посмел бы отнять ее.

– Вы же знаете, что я не могу этого сделать, но я обещаю, что буду любить вас всю оставшуюся жизнь, Люк. – Глаза Хлои наполнились такой любовью и надеждой, что Люк не мог не поверить: он наконец-то любим. Любим так, как он того заслуживал.

Он крепко и страстно поцеловал ее, и в мятежном сердце Хлои зародилась надежда, что ей удалось сломить его глупое галантное представление, будто он должен ждать еще две ночи, прежде чем сможет уложить ее в свою постель. К несчастью для нее, воля лорда Фарензе оставалась столь же несокрушимой, как все последние десять лет. Он слегка отодвинулся от нее, сделал несколько дрожащих глубоких вздохов и снова полностью овладел собой.

– Испортил все удовольствие, – хмуро буркнула Хлоя.

– Змея, – парировал он.

– Обольститель, – фыркнула она в ответ. Однако эйфория, охватившая ее от осознания той неистовой и нежной страсти, которая под внешней холодностью бушевала в ее виконте, уже не покидала ее ни на секунду. – Я действительно люблю вас, Люк, – не в силах удержаться, сказала она, чувствуя, как внутри разгорается безумный огонь желания и любопытства, который он с новой силой зажег в ней.

– Жаль, что вам понадобилось десять лет, чтобы это понять. – Люк улыбнулся особенной улыбкой, неизменно вызывавшей у Хлои непреодолимое желание спорить. Ему нравилось спорить с ней почти так же, как наверняка понравилось бы предаваться с ней любовным утехам, чего он пока не мог себе позволить.

– Это вы тугодум, а не я, – обвинила его Хлоя.

– Безусловно. Иначе разве я смог бы думать о Памеле, когда видел и до боли хотел вас? – признался он, печально покачав темноволосой головой, отчего глаза Хлои снова наполнились слезами, несмотря на испытанную ею радость от того, что они без пяти минут муж и жена. От этого бесконечного ожидания ее чувства пришли в такой беспорядок, что она ощутила вспышку ревности, прежде чем успела сказать себе, что это нелепо, и сердито нахмурилась.

– Но теперь вы наконец забыли ее, верно? – спросила Хлоя, затаив дыхание в ожидании ответа. Она надеялась, но не была до конца уверена в том, что мужчина, переживший такое предательство, сможет снова поверить в любовь.

– Она была кошмаром моей юности, Хлоя. Но сегодня, услышав, что пережил Реверю, я понял, что этот кошмар не идет ни в какое сравнение с несчастьями, постигшими его. У меня была моя любимая Ив, а он пережил настоящую трагедию и пропустил первые десять лет жизни своей дочери. Я очень счастливый человек, дорогая. А через два дня стану еще счастливее. Я этого не заслужил.

– Вот теперь, милорд Фарензе, позвольте мне с вами не согласиться, – тихо произнесла Хлоя, встав на диване на колени так, что смотрела ему в глаза сверху вниз. – Вы, милорд, заслуживаете жены, которая будет обожать вас, желать вас и жить с вами в восхитительной гармонии до конца своих дней. И это хорошо, потому что это именно то, что вы получите, когда я наконец предстану перед алтарем.

– Тогда, клянусь богом, я и вправду счастливейший человек, – отозвался Люк, и в его прекрасных серых глазах появилось что-то подозрительно похожее на влагу.

Хлоя больше не могла заставить себя подшучивать над ним, потому что и к ее глазам подступили слезы, хотя время для слез определенно нельзя было назвать подходящим.

– Значит, Виржиния позаботилась о том, чтобы твоя история имела счастливый конец, несмотря на все твои старания остаться несчастным, старина Люциус, – пропел лорд Мантень, как будто все последние месяцы перед ним разыгрывалась какая-то пьеса, поставленная его почившей крестной матерью, чтобы развлечь его и не дать слишком сильно тосковать о ней.