Холодная - [21]
Глава 7
Постепенно становилось ясно, что дождь зарядил надолго. Теодору грозила беда. Поместье Понсонби было расположено вниз по реке, и, как и в прошлом году, его посевы будут смыты рекой, вышедшей из берегов. Но у Понсонби есть другой источник доходов и есть деньги. Так что он не пропадет. А Теодору Хоупли в этом году придется худо. Помня о беде соседа в прошлом году, Теодор оставил незасеянными участки, которые были ближе всех к воде, но и засеянные поля все-таки пострадали от этого дождя.
Чтобы посевы не смыло рекой, вышедшей из берегов, было принято решение сделать насыпь на незасеянных участках. Работников у Теодора было мало. Даже плотники присоединились к борьбе со стихией, не столько надеясь на дополнительный заработок, сколько желая помочь. Они сооружали деревянные крепления, чтобы земля, насыпанная остальными, не была смыта рекой.
Эмма с горечью наблюдала за их усилиями из окна — в те редкие моменты когда дождь редел — и молилась, чтобы ненастье скорее закончилось. Она даже отправил грумов, обычно сопровождавших ее в поездках, на помощь Теодору и его людям.
Теодору претило принимать помощь от жены, но делать было нечего.
— Я не смогу заплатить твоим людям, — сказал он как-то за ужином.
— Я отправила их тебе на помощь, я им и заплачу, — холодно возразила она.
Теодор пристально посмотрел на нее.
— Спасибо, — сдержанно сказал он.
Эмма холодно кивнула в ответ.
Через два дня стало ясно, что борьба со стихией проиграна. Река, не более шести футов шириной, в результате затяжных дождей поднялась на три фута, залив посевы на полях Теодора. Насыпи все-таки не устояли под напором воды. Но, пожалуй, ни у кого, кроме Теодора, положение не было настолько безнадежным. Немалая часть посевов снесена водой. Погибли животные. Разрушены дома. И главное — совсем нет денег, чтобы можно было хоть что-нибудь исправить.
У самого Теодора денег совсем не было, зато они были у его жены. Но он не представлял, как можно обратиться к этой женщине за помощью.
Эмма не могла уехать, пока не спадет река. Она ждала. Часто гадала, как будет выкручиваться Теодор, и упорно повторяла себе, что это ее не касается.
Плотники заканчивали работу в большой столовой. Эмма задавалась вопросом, заплатил ли им Теодор заранее…
Теодор съездил к Понсонби, надеясь, что дела соседа не так плачевны, как у него. Увы, прошлогодний неурожай и нынешнее наводнение сделали свое печальное дело, и хоть Понсонби не оказался в таком отчаянном положении, он не мог рисковать большой суммой денег. Теодор отдавал себе отчет, что давать ему как владельцу Эшли-парка в долг — дело весьма и весьма рискованное. Понсонби по старой дружбе «на неопределенное время и без процентов» мог одолжить не более сотни фунтов. Этого Теодору хватит лишь на ближайшее время: рассчитаться с плотниками и слугами, выплатить кое-что фермерам.
Он пробовал съездить к другим соседям, но там ему буквально с порога давали понять, что денег не было, нет и не будет. Это было бы забавно, если бы не было так безнадежно.
Можно было бы получить деньги под залог дома и поместья, хоть они и немногого стоят. Но еще один такой год — и все хозяйство пойдет с молотка. Правда, неизвестно, захочет ли хоть кто-нибудь его купить.
Эмма говорила себе: пора уезжать, все вещи собраны, тебе здесь нечего делать, — и все равно оставалась в Эшли-парке. Вот Теодор уехал в Лондон. Он не сказал ей, зачем, но она подозревала, что он уехал добывать денег. Он уехал — а она сидела в Эшли. «Поеду завтра,» — говорила она себе, но на следующее утро обнаруживалось какое-то неотложное дело по дому. Впрочем, в этом доме все дела были неотложными. В конце концов она была вынуждена признаться себе, что не хочет никуда ехать, хоть и не понимала почему. Она отправила охрану обратно, а сама обосновалась в Эшли-парке.
«На месяц, не более,» — сказала она себе.
Теодор вернулся мрачнее тучи. Зная состояние дел в его поместье, многие банки отказывались предоставлять кредит. Те же, которые соглашались, предлагали такие немыслимые условия, что проще и выгоднее было сразу продать поместье. Но он не мог пойти на это. По крайней мере, не сейчас, ибо оставалось еще крайнее средство — попробовать договориться с женой…
Когда Эмма увидела Теодора, она поколебалась — но все же приказала приготовить ему ванну, хотя ей претила мысль заботиться о нем, особенно когда он — судя по его невеселому виду — наделал в Лондоне новых долгов. Потом приказала отнести ему в спальню поднос с едой, купленной, между прочим, на ее деньги.
К обеду она вышла в одном из своих лучших платьев — светло-голубом, расшитым серебром. Один из тех нарядов, за которые она получила прозвище Холодной Леди.
Теодор ждал ее. Он встал, подвинул ей стул.
— Добрый день, мадам, — голос его был напряженным.
— Добрый день, Теодор, — ответила она равнодушно. Эмма заметила, что Теодор опустошил графин с вином уже на треть. На ее памяти он напивался только один раз — когда сделал ей выговор в саду. Что будет сегодня?
— Как прошла поездка? — не удержалась она от вопроса и сразу почувствовала, как напрягся Теодор.
— Не очень хорошо, — наконец ответил он.
Любовный роман со странной и нестандартной эротикой. Или, скорее, неформатная эротика, разбавленная любовью, в историческом антураже.Джоанна, леди Лэнгфорд, осталась ни с чем после смерти мужа. Где искать помощи? Да и богат ли выбор для вдовы без средств, с ребенком на руках и без профессии? Можно стать любовницей богатого человека. А можно стать любовницей богатого извращенца. Что лучше? А если выбор только между одним извращенцем и другим таким же?
В общем, все как обычно — встретились, влюбились, женились. И прошли проверку на прочность. На то она и романтическая история.:) Начиналась она на одном форуме, как коллективное творчество (спасибо всем Мечтательницам за участие и вдохновение), но поскольку подавляющая часть написана мной, то я и позволила себе выложить романчик в своем разделе.
Как просто для некоторых — взять и познакомиться, выпить чашечку кофе, пофлиртовать, переспать… Просто для некоторых, непросто для Маши. Но если умная девушка по-настоящему чего-то захочет, то сможет составить план, переступить через свои страхи, сможет добиться внимания мужчины и наконец избавиться от своего одиночества. И вполне возможно, найдет взаимность там, где и не мечтала.
Вторая книга про братьев Хоупли. Итак, Джонас возвращается из Индии. Изменился ли он? Поумнел ли? Во всяком случае, повзрослел настолько, что готов брать на себя ответственность за свои необдуманные поступки, но не настолько, чтобы эти поступки не совершать. И не настолько, чтобы отказать в утехах женщине, если она того желает.
Антон Фридман — путешественник во времени. Однажды он самонадеянно решил, что готов сразиться со страшным врагом, машиной, которая лишила человечество права выбора, и потерял всех, кого любил. Теперь, постоянно возвращаясь на шаг назад, он пытается все исправить, починить свою жизнь. Умирает, оживает и снова умирает, чтобы опять ожить и попытаться сделать, как было. Только вот… как было?
Некоторым кажется, что прошлое ушло. Нет! Оно рядом с нами, и оно не любит, когда о нём забывают…
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.