Холодная - [10]

«Ваш будущий муж недостоин вас,» — сказал ей однажды поклонник. Он ошибся. Это она недостойна своего мужа. Прожив столько лет в грязи лондонских интриг, Эмма оказалась не способна распознать по-настоящему порядочного человека. Привыкнув к нравам, царящим в светском обществе, она забыла, что когда-то, еще до первого замужества, мечтала о таком муже, каким наверняка был бы ей Теодор Хоупли, если бы она все не испортила.

Она поедет с ним в Эшли-парк. Если он согласится взять ее с собой, она поедет с ним, решила Эмма.

Леди Эшли приказала служанке уладывать вещи. Если Теодор не возьмет ее с собой, тогда она отправится в свое поместье. Но ни за что не останется в Лондоне, чтобы дальше выставлять его на посмешище.

— Доброе утро, сэр, — поздоровалась Эмма, войдя в столовую. Она очень старалась, чтобы в ее голосе не прозвучало ничего отталкивающего. Теодор смерил ее мрачным взглядом, но на приветствие ответил.

— Доброе утро, мадам.

Он подвинул ей стул, хотя это мог сделать и лакей. Эмма вдруг остро осознала, что она, а не Теодор, сидит во главе стола. Обычно она избегала совместных завтраков и обедов с мужем, поэтому это было не так заметно. Он мог бы занять место на противоположной стороне стола, также предназначенное для хозяев, но почему-то сидел справа от ее места. С одной стороны, это давало им возможность разговаривать, а не кричать через весь стол, но с другой…

— Чем обязан вашему присутствию? — голос его ничего не выражал.

— Мне надо поговорить с вами, милорд.

Он поднял на нее настороженный взгляд. Эмма не могла винить его за это: что хорошего он от нее слышал до сих пор?

— Давайте поговорим после завтрака. Ваше дело, надеюсь, не срочное?

— Хорошо, — легко согласилась она. Ей тоже хотелось спокойно поесть.

Они не спеша закончили завтрак, потом муж предложил ей руку.

— Вы не возражаете, если мы пройдем в мой кабинет?

— Нисколько, — вежливо ответила она и поймала его подозрительный взгляд.

— Итак? — спросил он, когда они расположились в кабинете. Эмма села в кресло, Теодор встал у стола и сложил руки на груди.

Эмма не знала, с чего начать.

— Я бы хотела поехать с вами в Эшли-парк.

Ничего не выражающая вежливая маска на его лице сменилась угрожающим выражением. Сердце Эммы ухнуло куда-то вниз, но она гордо вздернула подбородок.

— Неужели?

— Да, я хочу поехать с вами в ваше поместье.

— Очевидно, ваша жизнь обещает стать весьма скучной, когда под рукой не окажется мужа, которого вы могли бы втаптывать в грязь. Объяснитесь, дорогая леди Эшли, — тон его был вежливым, но от его слов Эмму пробирал мороз по коже.

— Я сожалею о своем безобразном поведении, — выговорила она.

— Да? Я разбудил в вас совесть?

Не признаваться же ему, что она подслушивала под дверью!

— У меня есть совесть, — холодно отрезала она. — Мое поведение было недопустимым.

«Ужас! — подумала Эмма. — Что за вызывающий тон! Я же пришла извиняться, а не нападать. Я унижала его столько времени, неудивительно, что сейчас приходится унижаться самой.»

— Когда? Когда изменяли мне или когда выставили свою связь напоказ? — Теодор не стал говорить вслух, что изменить она не могла ему по той причине, что они вместе так и не спали. Не изменяла ему — изменяла супружеским клятвам.

Эмма разозлилась. Она закрыла глаза, чтобы сдержаться и не наговорить глупостей. У нее так и чесались руки дать ему пощечину. Хорошо, что он был от нее достаточно далеко.

— Я сожалею, что унизила вас перед светом, — медленно выговорила она, стараясь совладать с собой. В конце концов, она не могла сожалеть о том, что изменяла ему, потому что на самом деле она этого не делала.

Теодор горько усмехнулся.

— Извинения приняты, мадам. Теперь вам вовсе не обязательно ехать в Эшли-парк.

— Но я хочу поехать, — едва не вскрикнула она.

— Воля ваша, но вы, вероятно, не вполне представляете, на что себя обрекаете. Дом полуразрушен, слуг практически нет, магазинов там тоже нет, и никаких развлечений. Там вам никто не знаком.

Эмма глубоко вздохнула, стараясь не поддаваться обиде, ведь у него не было причин думать о ней иначе.

— Дом вы сейчас реставрируете, слуг можно нанять в деревне. Учитывая, что поместье в упадке, думаю многие будут не прочь получить хорошо оплачиваемую работу в доме. От развлечений я устала, как и от магазинов. Вы знакомы со мной, кроме того, я обычно быстро завязываю знакомства.

Последнее говорить не стоило, мгновенно поняла она, увидев, как он нахмурился. За ее словами про знакомства он разглядел то, чего там не было: привычку к беспорядочным связям.

— Чем вы будете там заниматься? — спросил он, и Эмма облегченно вздохнула.

— Я могла бы помогать вам с делами по поместью. Я долгое время сама управляла поместьем, которое оставил мне муж, и как видите, доходы с него позволяют мне вести довольно обеспеченную жизнь.

— Разве у вас нет управляющего?

— Есть, конечно, но я предпочитаю не доверять слепо свои доходы в посторонние руки.

— Да? Необычно, — заметил Теодор, явно заинтересовавшись.

— Необычно, — согласилась Эмма, слегка улыбнувшись. — Зато полезно.

Теодор не стал говорить, что сам в этом почти ничего не понимает. Если леди Эмма на самом деле пожелает помочь ему, а не навредить, ее помощь может оказаться бесценной. Если же вздумает навредить, то пусть лучше не знает, насколько он несведущ в этих делах. Конечно, недавно по рекомендации лорда Понсонби он нанял управляющего, который сначала в ужас пришел от того, что увидел в Эшли-парке. Мистер Конли сказал, что поместье начнет приносить доход не раньше, чем через два года, да и то при очень разумном подходе и огромных капиталовложениях.