У двери в Димину комнату мне вдруг сделалось нехорошо. До дурноты, потемнело в глазах… я вцепилась в Олегову руку. Страшно. Хотелось броситься бежать отсюда. Я не смогу! Я не понимала, как мне себя вести, что делать… ничего не понимала… как представлю, сейчас… сейчас…
— Может, вы лучше домой? — тихо спросил Олег, он прекрасно видел, что со мной происходит. — Зайдете попозже, как-нибудь. Вам сейчас надо отдохнуть, прийти в себя. Хотите, провожу вас до дома?
— Нет, — твердо сказала я. — Я хочу сейчас.
— Хорошо, — Олег открыл дверь.
После этого еще один раз мы встречались в игре. Чтобы поговорить.
Там, сразу, не вышло. Ему тяжело долго говорить самому… тяжело дышать без респиратора… такой гортанный, плохо разборчивый голос… кажется он сам его пугается, неловко так говорить при мне… и от этого становится еще хуже.
Мы решили поговорить здесь.
В тот же вечер.
Еще каких-то пол часа назад я сидела на полу, уткнувшись носом в его коленку и рыдала. Он положил руку мне на голову… я вздрогнула, взяла его за руку. Помнится, раньше так хотела сделать это, почувствовать его ладонь в своей руке. И вот…
— Жэ-эня… — тихо сказал он и умолк, запнувшись.
Я думала, в игре будет проще.
— Привет, Рыська! — он вскочил мне на встречу, весело улыбаясь. — Ну вот, ты и вернулась. Как дела? Чего нового у тебя? Смотри, какой я себе тут девайсик раздобыл!
Он вытащил из-за спины какую-то штуковину, принялся показывать.
Это было так… Сложно поверить.
Я смотрела ему в глаза — почти настоящее, почти живое лицо. Такое, каким оно могло бы быть.
В ту ночь мы еще долго гуляли в поле, между холмов, смотрели на звезды, много говорили… я держала его руку в своей руке, я чувствовала ее, на самом деле — тепло, силу… Теперь все было по настоящему. Теперь — будет.
А холмы пахли пряными травами.
Там, в игре, мы с ним встречались только один раз.
В игре — один.
