Холера - [57]
— Их выращивают около года, — Ланцетта села на корточки у самого выхода, зачем-то разглядывая перепачканные землей пальцы, — Кормят только водой с медом и какими-то специальными дрожжами, которые растут только тут, под землей. После этого временную кладку в кормильную камеру разбирают. Оставляют широкий проход. Им уже не нужны тюремщики и оковы.
— Они… Они уже не могут сбежать, да?
— Сбежать? — Ланцетта фыркнула, — Посмотри на них получше, раззява! Все их мышцы давно превратились в студень и жир. А кости размягчились и лопнут как лучины под таким весом. Эти увальни даже на другой бок перекатиться не смогут без помощи.
— Ах ты ж чертова дрянь…
Ланцетта отмахнулась от нее, как от мошки, вьющейся над разлитым пивом.
— Брось. Не думаю, что они сильно переживают из-за своего положения. Если хочешь кого-то пожалеть, пожалей свою жопу.
Без сомнения, так и следовало поступить. Инстинкты Холеры кричали о том же. Однако она не могла оторвать взгляда от раздувшихся бочкообразных тел, терпеливо и спокойно лежащих в отведенной им камере, точно бочонки в кладовой. Это было противоестественно и…
Сука, это было просто омерзительно, если начистоту. Холере не раз приходилось видеть, как вымещают на человеческом теле свою ярость демонические сеньоры, ее собственное хранило не одну дюжину следов, но такое…
— Как думаешь, они страдают? — внезапно спросила она.
— Ты задаешь больше вопросов, чем сопляк, которого матушка впервые привела в бордель, — буркнула волчица, — Посмотри на их лица! У коровы и то больше мыслей в глазах.
— Но это…
— Говорят, сфексы дают им с питьем какой-то особенный подземный сок, — неохотно отозвалась Ланцетта, — А может, это из-за дрожжей, которыми их пичкают. В общем, их дурманят, погружая в сладкие грезы. Делают покорными и ласковыми, ничего не соображающими. А потом уже поздно, конечно. Наверно, у них и мозг превращается в жировую блямбу.
Холера хмыкнула, но внутренне согласилась. Если глаза сфексов горели, как капли застывшей древесной смолы, глаза их жертв казались округлыми прорехами в отрезке кожи, которую мездрильщик растянул на специальной раме. Ни следа мысли, ни оттиска какого-либо чувства, лишь спокойная и равнодушная коровья сосредоточенность.
Это не дурманящее зелье, подумала Холера, с ужасом ощущая, что не в силах оторвать взгляда от этих жутких созданий. Они просто сходят с ума здесь, в вечной темноте. Их разум, бессильный и сломленный, переваривает сам себя. Наверно, они кричат, пока могут, пока не срывают связки, а потом, когда кричать уже не в силах, сознание милосердно уничтожает само себя.
Холера хотела задать еще один вопрос, хоть и видела, что Ланцетта не в самом добром расположении духа для беседы. Ей надо было знать…
Однако необходимость в вопросе отпала сама собой.
Она увидела, как к ближайшему кожаному бурдюку деловито подбегает тощий сфекс. Он не стал кусать лоснящийся от жира бок, лишь нечеловечески широко распахнул пасть и неожиданно страстно принялся лизать его покрытую растяжками землистую кожу. Сухой язык удивительно ловко собирал с поверхности крохотные бисеринки пота и кожных выделений. Когда минутой спустя сфекс прекратил свое занятие, он немного пошатывался и еще какое-то время выглядел озадаченным, как если бы не вполне понимал, где оказался. Но потом тряхнул головой, устремился вперед и мгновенно слился с сонмом своих сородичей.
— Мы не пища для них, — произнесла Холера, отмеряя слова так осторожно, как прежде не отмеряла даже ядовитые порошки на уроках алхимии под надзором магистра Голема, — И даже не куклы для постельных утех. Мы просто…
— Ага. Их фабрики по производству дурманящей дряни. Наверно, наш пот для них что-то вроде изысканного вина. Их собственные тела уже не могут его вырабатывать, вот и…
Холера потерла зажмуренные глаза пальцами. Будто из них можно было стереть увиденное, как стирают следы мела с поверхности доски.
— Ах, чьорт побьери… Ах ты ж сучье вымя…
Ланцетта осклабилась.
— Если будешь хныкать, как избитая шлюха, могу оставить тебя здесь. А что такого? Заведешь новые знакомства, до черта новых знакомств. Поначалу будет неуютно, наверно, к тому же сухой воздух и отсутствие солнечного света скверно сказываются на коже. Но ты быстро обвыкнешься. Вскоре станешь послушной и покорной, как корова в стойле. Представь, как сухие языки облизывают твои пролежни. Изо дня в день. В тишине. Сладостно причмокивая…
— Заткнись, — прошипела Холера. Пальцы от злости свело так, что пришлось сжать их в кулаки, — Просто заткнись, иначе я всажу зубы так глубоко тебе в глотку, что тебе придется привыкать жевать с другого конца!
Ланцетта удовлетворенно кивнула.
— Вот такой ты мне нравишься больше. А теперь, пока ты вновь не распустила сопли, давай-ка думать, подруга, как нам отсюда сбежать.
В последний раз столько думать Холере приходилось на втором круге, сдавая экзамены по антинопомантии[35] мейстерин Кляксе. Наверно, младенец, который угодил к ней на препарационный стол, приобрел привычку крепко закладывать за воротник еще до своего рождения, а может, просто пролежал в лабораторном леднике дольше положенного. Как бы то ни было, к моменту начала иссечения его печень походила на бледно-желтый лоскут с бахромой, который Холера битый час раскладывала то так, то этак, пытаясь определить хотя бы завтрашнюю погоду.
Поначалу, для стрельбы из пулемёта ШКАС применялись валовые винтовочные патроны калибра 7,62 мм со всеми существовавшими в то время видами пуль, предназначенные для стрельбы из карабинов, винтовок, пулемётов. Однако в процессе испытаний выяснилось, что они не подходят для стрельбы из ШКАСа.
Гилберт Уинтерблоссом, которого сослуживцы по лондонской канцелярии зовут просто Герти, никогда не видел себя в роли героя. Его тихой мечтательной натуре чужды азарт и жажда славы, он не испытывает тяги к приключениям и, сталкиваясь с опасностью, проявляет похвальное для юного джентльмена благоразумие. Предел его мечтаний — спокойная кабинетная работа в окружении документов и писем, однако судьба жестоко подшутила над мистером Уинтерблоссомом, отправив из родного Лондона в дикую и только осваиваемую Великобританией Полинезию, в колонию под названием Новый Бангор. Слишком поздно Герти понимает, этот остров, с самого начала показавшийся ему странным, таит в себе множество тайн самого скверного, неожиданного и опасного характера.
Говорят, Крэйн, младший наследный принц земли Алдион, совершил немыслимое святотатство – убил безоружного старика-мага – и понес за это жестокую кару.Он обезображен, и кровавые язвы, покрывшие его лицо, не исцелить ни лекарям, ни магам…Его мачеха-королева, заразившаяся тем же недугом, винит в происходящем его…Его жизнь – в опасности.Остается только одно – бежать. И выживать, используя свое непревзойденное искусство владения мечом.Потому что никому не важно, какое лицо у жестокого наемника, сурового охотника или озверевшего от жажды крови гладиатора из бродячего цирка…А любовь, дружба, надежда?Об этом Уроду пока что стоит забыть!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Колонизация Луны произошла не так безоблачно, как ожидалось. Из лунного грунта на свободу была выпущена смертоносная болезнь, гроза и ужас XXI-го века. Официально ее именуют синдромом Лунарэ. Неофициально - Гнилью. В отличие от обычных болезней, Гниль не стремится сразу убить своего носителя. Она стремится его изменить, и внешне и внутренне. Превратить его в отвратительную пародию на человека, безумное и монструозное существо. Инспектор Санитарного Контроля Маан посвятил всю жизнь борьбе с Гнилью и ее носителями.
Магильеры бывают разные. Фойрмейстеры способны щелчком пальцев превратить человека в пылающий факел. Штейнмейстеры — обрушить стены любой крепости. Вассермейстеры — превратить водяные брызги в шрапнель. Люфтмейстеры — передать слова на расстоянии. Магильеров мало кто любит и почти все — боятся. Но никто не вызывает такой неприязни и страха, как тоттмейстеры. Смертоеды. Некроманты. Верные слуги Госпожи Смерти…
Кто бы мог подумать, что простое желание поспать обернётся для меня неожиданным перемещением в мой родной университет? Точно не я! Но ладно это, что делать, когда тебе внезапно сообщают, что ты теперь владеешь какими-то непонятными силами, а потом тебя похищают четыре странных парня, которые от тебя что-то требуют? Конечно же плыть по течению и не заморачиваться! И получать от жизни максимум! .
Теперь ты король, и в твоей власти целая страна. Великие деяния - плата за то, чтобы не быть стёртым из реальности. Но к этой цели ведут два пути - путь великого добра и путь великого зла. Какой выберешь ты?
Теперь ты король, и в твоей власти целая страна. Великие деяния - плата за то, чтобы не быть стёртым из реальности. Но к этой цели ведут два пути - путь великого добра и путь великого зла. Какой выберешь ты?
Я по собственному желанию отказалась от сильнейшего дара эмпата, но сейчас единственная возможность остаться рядом с братом и ему помочь — принять предложение Ладислава Берговица. Исключительно деловое, потому что самый влиятельный ящер страны хочет знать, что чувствует его избалованная дочь. Правда, сам тщательно скрывает собственные чувства, которые, несмотря на уровень моей силы, даже для меня остаются загадкой. Точно так же как рядом с ним… мои собственные.
В недалеком будущем жители нашей планеты получили возможность поступать во ВсеМирное Училище Магии! Ежегодно каждому землянину предоставляется возможность стать великим и могучим магом. Жаль, что на все миллиарды желающих выделено лишь одно место… Так что лишь Избранный получит то, чего хочет. Ну или не совсем то. Может быть даже совсем не то… Примечание автора: Задумывалось как пародия на маг-академки. Что получилось – решать вам.
Что есть наша жизнь — сон или реальность? Ответ зависит от точки зрения.