Хоккей - моя стихия - [9]

Настойчивость и упрямство — граничащие друг с другом качества. Настойчивость помогла Володе стать первоклассным хоккеистом. Упрямство мешает ему добиваться еще большего. Вот иллюстрация.

В игре с московским "Динамо" Петров сильнейшим броском от синей линии (причем находился он у борта, то есть бросал шайбу в ворота под углом) забил гол Владимиру Полупанову. В следующем матче он бросал шайбу с той же точки еще несколько раз Тщетными были наши попытки убедить его, что это неразумно, Петров продолжал свое. И даже когда соперник втроем защищался против нашей пятерки и у нас была превосходная возможность разыграть шайбу и выйти на позицию для верного взятия ворот, Петров, получив шайбу, швырнул ее издалека от синей линии, и динамовцы, легко овладев шайбой, выбросили ее из своей зоны.

Петров и Михайлов часто спорят еще и потому, что отстаивают интересы команды, интересы товарищей, и это, конечно, благородно, а мы, зная достоинства своих друзей, постоянно избираем Бориса капитаном команды, а Володю — комсоргом. (Михайлов вот уже несколько лет капитан двух команд — ЦСКА и сборной).

Но на льду мы забываем обо всех дискуссиях и спорах. На льду мы единомышленники, друзья, которых не разольешь водой. Мы готовы постоять друг за друга, помочь друг другу и "отработать", как говорят в хоккее, один за другого.

Жизнь человеческая — это будни, дела, повторяющиеся изо дня в день, какие-то житейские мелочи, на первый взгляд несущественные, но решающие многое. Вот и хоккей — это не только и не столько чемпионаты мира или захватывающие поединки ЦСКА со "Спартаком", сколько тренировки и тренировки, общение ежедневное, ежечасное с одними и теми же людьми. И прежде всего с партнерами по звену.

Пока, к счастью, мы еще не надоели друг другу. На учебно-тренировочном сборе, на чемпионате мира Борис, Володя и я стараемся сесть за один стол, в раздевалке наши места непременно рядом. Если кто-нибудь из нас троих идет получать клюшки, то старается прихватить их и для своих партнеров. И все мы прекрасно знаем, какой тип клюшки (у клюшек разные углы, они бывают для "леворуких" и "праворуких") предпочитает каждый.

С Борисом Михайловым и Володей Петровым играть легко. Даже в тех матчах, когда соперник попадается трудный. Взаимопонимание, мастерство, работоспособность моих партнеров выше всяких похвал. Мы понимаем друг друга не с полуслова, а с полубуквы. Я знаю, что они могут предпринять в то или иное мгновение, догадываюсь об их решении, даже если они смотрят куда-то в другую сторону. Точнее говоря, я не столько знаю, сколько чувствую, что сделают они в следующую секунду, как сыграют в той или иной ситуации, и потому в то же мгновение мчусь туда, где ждет меня шайба, где, по замыслу партнера, я должен появиться.

Мы знаем сильные и слабые стороны друг друга. Знаем, как хотел бы сыграть товарищ в ту или эту секунду. Не говоря ни слова, лишь переглянувшись, мы сразу же находим устраивающее всех решение — потеряв шайбу, знаем, кто должен бежать на помощь защитникам, знаем, когда партнер устал настолько, что именно тебе следует "отработать" назад, хотя он ближе к своим воротам, в любой момент матча знаем, кому вступить в борьбу, кому атаковать игрока, владеющего шайбой.

Я играл вместе со многими мастерами, в том числе и с очень большими, но ни с кем не удавалось мне добиться таких удач. Именно Володя и Борис сделали меня Харламовым.

Когда я попал к ним в тройку, у меня, по существу, было только одно достоинство — неплохая, или, как говорили тренеры, нестандартная обводка. Все остальное предстояло постигать — и безошибочную игру в обороне, и умение добивать шайбу, и искусство игры в пас.

Мои старшие товарищи не обижали меня поучениями, хотя к тому времени, когда я попал к ним, они уже были мастерами спорта, чемпионами СССР, а я только перворазрядником (мастером спорта, и притом сразу заслуженным, я стал после победы сборной Советского Союза на чемпионате мира 1969 года). Борис и Владимир играли на меня, за меня, играли без лишних слов, без упреков. Они спешили мне на помощь, когда, потеряв шайбу, я по неопытности не успевал вернуться назад, терпеливо ждали паса, к которому я поначалу не питал особого пристрастия. Они говорили мне: "Играй в свою игру, но посматривай на нас, ищи нас на площадке".

Прошло немало времени, прежде чем я научился видеть всю площадку, играть на партнеров, выдавать им точные пасы. Казалось бы, мне теперь только и играть с ними. Но наше звено ждали серьезные испытания. В сезоне 1971/72 года Анатолий Владимирович Тарасов решил сформировать новую пятерку, в которой вместе с защитником Александром Рагулиным, полузащитниками (амплуа в хоккее в то время непривычное) Геннадием Цыганковым и Анатолием Фирсовым были бы два нападающих Владимир Викулов и Харламов.

Одна из идей нового построения заключалась в том, что два нападающих получали больший простор для маневра, а центральным нападающим становился в момент атаки тот из полузащитников, который оказывался на более выгодной позиции для штурма ворот соперника. Стоппер (он же центральный защитник) Рагулин должен был постоянно дежурить на "пятачке" у своих ворот, а борьба за шайбу в углах поля возлагалась на полузащитников.