КАК НАЧИНАЛИСЬ ЭТИ ЗАПИСКИ
Я никуда не спешил. Но грузовик, едущий впереди, катился вызывающе медленно. Он мне даже успел надоесть, этот грузовик. И я решил обойти его. Включил мигалку поворота и взял чуть левее, увидел идущую навстречу грузовую машину, подумал, что легко проскочу между двумя грузовиками, только добавлю скорость. И в ту секунду, когда я нажал педаль газа, из-за мчавшейся навстречу машины показалось такси. Видимо, мы в одно мгновение ударили по тормозам. Резина на задних колесах моей "Волги" была уже почти "лысой". Машину повело резко влево и швырнуло на столб… Вот так и началась эта рукопись. Почти так. Потому что в первые две-три недели пребывания в госпитале (у меня были перебиты нога и сломаны два ребра, у Иры, жены, ноги тоже оказались в гипсе) практически не было свободного времени. То, что работники ГАИ называют ДТП — дорожно-транспортным происшествием, вызвало, к моему изумлению, какой-то необычный интерес у приятелей, знакомых, полузнакомых и вовсе незнакомых мне людей. Скучать не приходилось: какими бы строгими ни были порядки в госпитале в Лефортово, заборы, как известно, для того и возводятся, чтобы в них были щели. Анатолий Фирсов пояснил мне едва ли не с гордостью, что к нему много лет назад таким путем проникала сюдажена. Но на пальму первенства претендовал и другой знаменитый хоккеист — Владимир Лутченко: его усилиями решетка была раздвинута настолько широко, чтобы мог пролезть человек, обладающий габаритами этого могучего защитника.
Потом возникли слухи. Первые оказались неинтересными — Харламов был навеселе (как вариант — пьян) и потому попал в автокатастрофу. Затем фантазия начала разыгрываться. Оказывается, я вез в машине Александра Якушева с женой, и спартаковец тоже пострадал — а у Саши ни разу пока не было случая сесть в мою машину. Дальше — хуже. Речь шла уже не о травмах, а о самом печальном. Говорили, что разбился вместе со мной другой игрок ЦСКА и сборной страны Геннадий Цыганков. Удивительно, но находились даже очевидцы трагедии.
Потом о моих неприятностях рассказал "Советский спорт".
Слухи поутихли.
Поток посетителей превратился в ручеек.
Дыру в заборе заварили.
Я уже начал было готовиться к выходу из госпиталя…
12 августа, когда из Свердловска транслировали матч двух команд — ЦСКА и сборной Советского Союза, телекомментатор сообщил, что через две недели врачи меня выпишут.
А утром в тот день мне снова наложили гипс на правую ногу, сказали что снимут не раньше чем в начале сентября.
Многое вспомнилось в тот печальный вечер и, конечно же, "Суперсерия-76" — матчи с канадцами и американцами, сыгранные в самом конце декабря 1975 года и начале января года минувшего. И особенно ясно и четко "прокручивался" передо мной — по минутам — последний матч "Суперсерии", с клубом
"Филадельфия Флайерс".
И вот вместо того, чтобы хандрить, я решил поделиться воспоминаниями с другом-журналистом, взявшим на себя литературную запись: ведь это было равносильно тому, чтобы вопреки всем запретам врачей выйти на лед.
ВСТРЕЧА С ПИТОМЦАМИ ФРЕДА ШИРО
Игра началась как обычно. Как и другие поединки этой "Суперсерии". Соперники сразу ринулись к воротам Владислава Третьяка. Это был не прессинг, это была тактика силового давления. Хоккеисты "Флайерса" старались сразу же запереть москвичей в их зоне, перекрыть все возможные направления контратаки, не выпускать шайбу из зоны ЦСКА. Хозяева льда не скрывали своей цели — подавить, смять, сломить волю соперника, ошарашить его, не дать ему осмотреться, разобраться в происходящем. На ворота Третьяка обрушился град шайб. Наш вратарь постоянно в игре, у него нет ни секунды передышки. Трибуны ревут, подбадривая своих, а хоккеисты Филадельфии волна за волной накатываются на наши ворота. Во что бы то ни стало стремятся они немедленно добиться успеха, как было это четыре года назад, в 1972 году, когда шайба в ворота сборной СССР влетела на тридцатой секунде первого периода.
Мы ждали такого начала и были готовы к нему. Но "Флайерс" играл не так, как наши предыдущие соперники "Нью-Йорк Рейнджерс", "Монреаль Канадиенс" или "Бостон Брюинз". "Флайерс" играл иначе.
Это была психическая атака.
"Флайерс" умеет играть. Там немало хороших хоккеистов" в том числе и блестящий Бобби Кларк. Но в эти минуты шайба едва ли интересовала многих игроков этой команды. Главным было иное — кого-то задеть, кого-то ударить, кого-то запугать, снести с ног. Случалось, что шайба была в одном углу площадки, а нашего хоккеиста атаковали в другом. Трещали борта, шайба металась от хоккеиста к хоккеисту, кто-то с ходу врезался в опекуна, швырял его на лед. Азарт увлекал и зрителей, те, в свою очередь, еще и еще подстегивали своих любимцев.
Вот как описывает матч газета "Вашингтон пост": "Когда Бобби Кларк и Дейв Шульц врезались в Третьяка, поймавшего шайбу, Борис Михайлов жестом выразил недоумение, и Шульц просто сунул кулак в лицо Михайлова. Салески ударил Александра Волчкова после свистка судьи, зафиксировавшего положение "вне игры". Барбер грубо атаковал Алексея Волченкова и локтем ударил Валерия Харламова".
