Ходи прямо, хлопец - [16]

Клавдия сказала.

— К нам откуда пришла?

— Из санбата.

Он поставил стакан на стол, лег и закрыл глаза. Скулы, заросшие темной щетиной, остро выдавались, под глазами залегли синие круги. Клавдии стало жаль его и страшно сделалось — а вдруг рана опаснее, чем она думает.

— Вам плохо? — спросила она.

— Ничего, — ответил он, не открывая глаз, — пройдет.

— В санбат бы надо.

— В санбат не надо. Ты побудь здесь. На всякий случай.

— Я же не врач.

— А мне врача и не нужно. Посиди.

Он задремал, а она сидела за столом, слушала, как он постанывал во сне. На переднем крае было тихо, никто не звонил, не спрашивал комбата. Днем заглянул в блиндаж старший адъютант, молодой, с гвардейскими усами, капитан. Комбат открыл глаза.

— Все в порядке, товарищ майор, — сказал капитан. — Что требовали, передал в полк.

Когда он ушел, Клавдия спросила:

— Мне можно идти?

— Не спеши, — ответил комбат. — У меня вроде температура поднимается.

Клавдия потрогала его лоб — горячий. Посчитала пульс — девяносто.

— Могу аспирина дать, больше ничего нет.

— Давай аспирин. — Майор сел, пошарил под матрасом и достал флягу.

— Нельзя, — строго сказала Клавдия.

— А я тебе и не предлагаю, — усмехнулся комбат.

— При ранении в голову спиртное нельзя, — настаивала Клавдия. — Вам нельзя.

Майор выплеснул из стакана остатки чая и налил из фляги.

— Давай аспирин.

Проглотил таблетку, запил спиртом. И опять лег.

— А ты еще посиди. Можешь завести на меня историю болезни. — Закрыл глаза, помолчал. — А можешь и не заводить.

Сержант Коля принес обед, в котелках.

— Ешь, — не открывая глаз, велел майор, — я не хочу. Клавдия пообедала, убрала посуду и, положив голову на руки, уснула за столом. Приснилось ей, будто идет она по снеговому полю, а из-под снега растут яркие, как маки, цветы, она рвет их, уже целая охапка цветов у нее в руках, и вдруг слышит голос комбата. «Зачем тебе столько?» — спрашивает он недовольно…

Клавдия открыла глаза и увидела майора с телефонной трубкой в руке.

— Зачем тебе столько? — спрашивал он недовольным голосом. — Ночью подвезут, да, да, я сам проверю.

Положил трубку и улыбнулся.

— Разбудил тебя?

— Я нечаянно. — Клавдия встала.

— Сиди, сиди, сейчас ужинать будем.

Сержант принес ужин. Они поели.

— Вам лучше? — спросила Клавдия.

— Лучше, — сказал майор. — Но ты не уходи. Я передал в роту, что ты здесь задержишься. Ночью вместе пойдем. А сейчас ложись-ка поспи.

Клавдия двинулась к двери.

— Я лучше пойду.

— Не валяй дурака. — Комбат встал и набросил на плечи шинель. — Я выйду, а ты ложись.

Он вышел, а Клавдия осталась в блиндаже. Ей тоже надо бы уйти, но не нашла она в себе сил сделать это. Она села на топчан, сияла сапоги и легла с краю, укрывшись шинелью.

Вернулся комбат, плотно прикрыл дверь и, перешагнув через Клавдию, лег к стене. Потом положил свою тяжелую руку ей на шею. Ладонь его была сухая и горячая, и Клавдия, затаив дыхание, слушала, как жар от этой ладони расходится по ее телу…

В три часа майор встал и налил из термоса стакан чаю. Клавдия села, спустив ноги с топчана.

— Ты лежи, — сказал майор. — Я пойду с Колей, а ты спи.

— Но мне надо в роту, — возразила Клавдия.

— Успеешь. Пока тихо, без тебя там обойдутся, — отхлебнул чаю и усмехнулся. — Вот не ожидал. — Клавдия смотрела настороженно. — …Не ожидал, что и ты девушка.

Она вздохнула, как всхлипнула.

— Но, но, не надо, не в укор тебе говорю, наоборот, Удивляться надо, как удержалась.

Клавдия стала обуваться.

— Спи, говорю, отдыхай. — В голосе майора были ласковые нотки.

— Нет уж, пойду. — Клавдия обулась, поправила волосы и надела шинель.

— Ладно, пойдем, — согласился майор.

И они пошли в роту. Шагали по закаменевшей от ночного мороза тропке, спускались по песчаному склону. Время от времени майор поддерживал Клавдию. Ей было и неловко, и приятно, что он заботится о ней.

За ними, отстав на несколько шагов, как тень, бесшумно шел сержант Коля.

Два дня Клавдия майора не видела. На третий, к вечеру, пришел сержант Коля, доложил ротному: «Старшего сержанта Баранову требует комбат».

Майор Метнев сидел на топчане. Клавдия по-уставному доложила о прибытии. Майор встал, слушая ее доклад. Потом скомандовал:

— Вольно, — и кивнул на табурет. — Садись.

Клавдия села.

— Будем ужинать, — сказал майор и достал флягу. — Выпьешь?

Клавдия отказалась. Он налил себе полстакана, подержал в руке и поставил.

— Соскучился я без тебя, старший сержант Клава, — сказал майор. — Как ты на это смотришь?

Клавдия пожала плечами, не зная, что ответить.

— Ночевать останешься? — спросил майор.

Клавдия не поднимала глаз от тарелки. Эти дни она все время думала о нем. Днем и ночью. Шла к нему — сердце замирало от каких-то радостных предчувствий. Но вот так прямо сказать «да» у нее язык не поворачивался. И он, наверное, понял ее состояние.

— Не то спросил я, — сказал майор. — Ты обо мне думала?

— Думала, — тотчас ответила Клавдия.

— И я о тебе думал. Скучал без тебя. Потому и позвал. Ты, конечно, не могла не прийти, раз комбат вызывает, но уйти можешь по своей воле.

Клавдия подняла голову, и глаза их встретились.

— Значит, остаешься? — спросил майор, и в голосе у него была мальчишеская радость.