Ходи прямо, хлопец - [11]

— Кончилось кино, — вздохнул Карасиков. — Тебе куда?

— В центр. Я здесь сойду.

Когда она выходила, Карасиков сказал:

— Спасибо тебе.

— За что? — Клавдия оглянулась.

— Ну, за все… За то, что к Мирзоеву тогда ходила… И вообще.

Клавдия еще не придумала, что ответить, а Карасиков захлопнул дверцу и дал газ. Она посмотрела вслед машине, потом, улыбаясь неизвестно чему, польза к автобусной остановке. Пока ехала, все вспоминала перевал, искрящийся, пронизанный солнцем туман, и было такое ощущение, будто ехала она с праздника.

Ей повезло — товарищ Гусельников сидел в своем кабинете и принял Клавдию без проволочек. Был он сух, желт лицом. Бумагу с резолюцией взял двумя пальцами, пробежал глазами и уронил на стол, точно стала она ему жечь руки.

— Автобусов нет, — сказал он, глядя мимо Клавдии.

— Как это нет? Там же резолюция товарища Розанова. Вы прочли?

— На резолюции рабочих не повезешь. — Он по-прежнему не смотрел на Клавдию. Она оглянулась — на что это он так пристально воззрился. В углу стояла вешалка, на ней — светлый макинтош и зеленая шляпа. Только и всего.

— Как же быть? — спросила Клавдия.

— Возить на бортовых, как вы это делали раньше. — Гусельников двумя пальцами поднял заявление и, чуть подавшись вперед, протянул его Клавдии. — Возьмите. Свободных автобусов у меня нет, а план — есть, и товарищ Розанов не будет его за меня выполнять.

Клавдия не брала заявление. Тогда Гусельников уронил его на зеленое сукно и одним пальцем подвинул на край стола. Нажал кнопку звонка и, когда в кабинет заглянула секретарша, спросил:

— Есть там еще ко мне?

Клавдия взяла заявление, и не попрощавшись, вышла. На улице она постояла в раздумье. Прохожие обходили ее, кто-то толкнул плечом. Она медленно пошла к морю. Возвращаться в управление она не собиралась. «Не можешь, иди пыль с пряников сдувать…» — второй раз услышать это от Буртового ей не хотелось…

И она решилась. Широко шагая, направилась Клавдия в горисполком. Вошла в вестибюль и стала подниматься по широкой мраморной лестнице. Но чем выше поднималась, тем нерешительней делались шаги. К кому обратиться? Кто ей тут поможет?

По лестнице неторопливо, с достоинством неся крупное тело, спускался мужчина в коротком темном пальто, в дорогой шляпе, досиня выбритый. Увидев, как замедлила шаги и в замешательстве остановилась Клавдия, он спросил:

— Вы к кому?

— Не знаю, — откровенно сказала Клавдия. — К кому-нибудь, кто поглавней товарища Розанова.

— Зачем же это вам?

— Пожаловаться.

— На товарища Розанова?

— И на него.

Начальственный мужчина едва заметно усмехнулся.

— Пойдемте. — Он стал подниматься по лестнице.

Они прошли через длинный полутемный коридор, в котором запомнились Клавдии медные надраенные дверные ручки, через светлую приемную с двумя, обитыми дерматином, дверями, мимо секретарши, которая подняла голову от машинки, но ничего не сказала. Мужчина повернул ключ в одной из дверей и вошел. Придержал дверь, пропуская Клавдию.

— Садитесь, — предложил он. Снял шляпу, небрежно кинул ее на крючок вешалки. — Чем же провинился перед вами товарищ Розанов?

— Пишет резолюции, чтобы только отделаться, а их не выполняют, — Клавдия протянула заявление. — Вот, полюбуйтесь.

Мужчина прочитал заявление.

— Вы были у товарища Гусельникова?

— Вот он-то и не хочет выполнять. — И Клавдия слово в слово пересказала свой разговор с начальником автохозяйства.

— М-да, — выслушав, произнес начальственный мужчина. Он обошел большой письменный стол и поднял трубку с одного из трех телефонов, стоявших на специальном столике. Набрал помер и ждал, встряхивая бумагу, которая норовила сложиться на сгибе.

Клавдия оглядела кабинет, светлый, просторный. В таком сидит скорее всего немалый начальник. Что ж, чем больше, тем лучше.

На том конце провода взяли трубку.

— Товарищ Гусельников? Что же это вы, товарищ Гусельников, подводите меня? Я пишу резолюции, а вы на них ноль внимания.

«Так это Розанов и есть», — догадалась Клавдия.

Начальник автохозяйства, видимо, пытался что-то доказывать. Но Розанов не расположен был его слушать.

— Вот что, товарищ Гусельников, — сказал он категорически, — автобусы нужно выделить, и вы их выделите… И план выполнять надо… До свидания.

— Придется вам еще раз обратиться к товарищу Гусельникову, — сказал Розанов, положив трубку.

— А он опять меня не завернет?

— Нет, не завернет.

— Тогда спасибо, — Клавдия встала.

— Не за что. — Розанов улыбнулся и, обойдя стол, протянул руку. — Всего хорошего. Извините, что так получилось.

Клавдия широко шагала по улице, предвкушая, как будет разговаривать с товарищем Гусельниковым. Но на этот раз начальник автохозяйства не захотел ее видеть. Секретарша сказала, что его нет и сегодня скорее всего не будет. Бумагу с резолюцией он просил оставить. Клавдия не поверила секретарше, она чувствовала, что Гусельников здесь, никуда не уходил. Сначала хотела подойти к двери и, распахнув ее, заглянуть в кабинет, но передумала. «Ладно, пусть отсиживается за своим столом, — решила Клавдия, — не буду его сегодня трогать». И про себя посмеялась над Гусельниковым, который от нее прятался.

Клавдию включили в делегацию, которая отправлялась проверять выполнение социалистических обязательств у морских строителей.